– Я этим и занимаюсь, – огрызнулся старикашка. Сухая солома занялась моментально. Было жаль остающихся в конюшне лошадей, но себя нам было жаль еще больше. Старикашка залез на «свою» лошадь и уселся на ней с таким видом, будто бы он родился в седле. Мы вылетели из конюшни. Сюда уже бежали солдаты капитана Ортоньо, привлеченные шумом и воплями недорезанных конюхов. Поздно, братцы…
Они не успели закрыть ворота. На выезде кто-то из солдат попытался проявить похвальный героизм и встать у нас на пути. Старикашка, скакавший впереди нас с Жанной, отправил стражника в мир иной с ловкостью, доступной только тому, кто с юности обучался сражаться верхом. Я окончательно уверился, что наш неожиданный спутник, вонючий, оборванный и грязный, когда-то наверняка принадлежал к благородному рыцарскому сословию.
Естественно, была погоня. Не сразу – конюшню мы ведь подожгли отнюдь не от дурного настроения, – но была. Мы сумели оторваться – насмерть загнав лошадей. Шесть или семь дней после того мы кружили по землям графа Альфаро, в то время как его солдаты вкупе с егерями пытались нас отыскать. Ели что придется – ягоды, птичьи яйца, желуди. Пару раз удалось спереть у крестьян пищу посущественнее. Постепенно мы продвигались к границам графских владений.
Один раз мы были на волоске. Мы выбрались из леска и по широкому ущелью шли на север, когда впереди послышался собачий лай.
– Проклятье, – процедил старик. Мы бросились назад.
На подъеме стало видно, что пространство между ущельем и леском сторожит отряд всадников.
Обратно… Лай все ближе. Может быть, в этот момент мы вели себя как загнанные звери, – но попробуйте-ка в такой ситуации проявить хладнокровие! Нас еще не видели – ущелье отнюдь не было прямым, ровным и гладким, – но уже буквально через несколько минут завалы камней должны были перестать скрывать нас от глаз преследователей.
Поэтому, заметив справа от себя глубокую щель между камнями, я не стал размышлять, а потащил туда своих спутников. Именно потащил. Жанна к тому времени сбила ноги в кровь, а старик вообще ковылял еле-еле.
Мы затаились. Я прижимал к себе Жанну, старик изо всех сил пытался подавить рвущийся из горла хриплый кашель. Жанну трясло, как в ознобе.
Сначала было тихо, потом раздались голоса перекликивающихся между собой егерей. Слишком близко… Шансы на то, что мы останемся незамеченными, таяли с каждой секундой. Люди, может быть, и пройдут мимо… но не собаки.
Но они прошли. Собаки не почуяли нас. До сих пор, вспоминая этот эпизод, я не могу понять, как это могло случиться. Все, что произошло с нами во время побега из замка – не успели, не услышали, не заметили, – можно было объяснить цепью счастливых случайностей. Но собаки… На мгновение у меня мелькнула сумасшедшая мысль, что граф Альфаро сам, сознательно, позволил нам сбежать и теперь продолжает играть в какую-то свою, непонятную мне игру. Но нет, это чушь. Люди могли сделать вид, что не заметили нас, но собаки… Тут мой разум спотыкался. Ни одна – ни одна! – псина не залаяла, пока егеря проходили мимо расщелины, где мы прятались, молча готовясь подороже продать свои жизни.