– Да? – недоверчиво спросил солдат.
– Да, он и деньги мне дал – два кадастра для человека, который позовет Ханса. Так что смело говори, что по поручению капитана, он суровый человек, его никто ослушаться не посмеет.
– Это я знаю, – кивнул солдатик, и шлем снова съехал ему на глаза. – Ну, я пошел.
– Давай, твои два кадастра ждут тебя. Только быстрее!
Солдат отправился бегом. Было видно, как он стушевался у входа в казарму, когда на него угрожающе двинулись двое арбалетчиков, однако имя капитана возымело действие, и один из них пошел в казарму, а счастливый курьер помчался обратно, поправляя на бегу шлем.
– Сейчас придет, ваша милость! Давайте два кадастра!
– Держи.
Взяв монету, солдат убежал – на учебном поле уже строился взвод молодых алебардистов.
Из казармы вышел Ханс, он посмотрел в сторону ограды, и капитан махнул ему. Затем отъехал в тень двух старых лип, одна из которых год назад была поражена молнией и часть ее веток засохли.
Ханс вышел через главные ворота и, озираясь, направился под липы. Увидев капитана, нервно пригладил волосы и сказал:
– Здравия желаю, господин капитан.
– И ты будь здоров.
– А почему вы не в мундире, прошу прощения?
– Я обязан перед тобой отчитываться? – В голосе фон Криспа зазвучал металл.
– Прошу меня понять, господин капитан, если у вас что-то изменилось, то… могут и меня прирезать за компанию.
– Нет, с этим все в порядке, я нигде не наследил, а гражданское платье на мне, чтобы тебе меньше мороки было – скажешь, воск у торговца покупал или мел для пуговиц.
– Это что – машинка? – Ханс указал на пристегнутый к седлу сверток характерной формы.
– Молодец, разобрался. Где смотреть будешь?
Ханс осмотрелся. Часовой у ворот зевал и считал ворон, в дальнем конце улицы шли две прачки с бельевыми узлами.
– Можно здесь, за лошадь спрячемся.
– Как скажешь.
Они встали за лошадью, и капитан развязал веревки, потом медленно вытянул арбалет и подал онемевшему от восхищения Хансу. Первые несколько минут тот молчал, лишь покачивал от восхищения головой.
– Это мог сделать Маркон или Енселл, только им по силам были такие двулучники.
– Сколько ему лет, по-твоему?
– Меньше сотни, но больше пятидесяти.
– А как ты узнаешь?
– Лак очень старый и спусковая скоба с шариком – это говорит о древности, а вот изгиб рукоятки плавный – такие уже после нандийской войны стали делать.
– Ну, тебе виднее.
– А «козья ножка»?
– Здесь же – посмотри.
Ханс достал «козью ножку», сделанную так же искусно, с той же любовью, что и арбалет.
– Да, господин капитан, повезло вам! Такое сокровище в руки попало, место ему не в деле, а в подвале под семью замками среди золотых россыпей.