Ее ребенок решил родиться именно во время одного из ее путешествий на байдарках. Джо не было рядом: он работал и расстроился бы, если бы узнал, что она поехала со своими друзьями на день на реку Шенандоа. Это были выходные, и она не понимала, почему должна оставаться дома только из-за того, что Джо надо было работать. Она просто уехала. Она никогда бы не поехала, если бы знала, что ребенок появится шестью неделями раньше.
Она была с тремя школьными друзьями: лучшей подружкой Элли и двумя парнями. Они плыли в двух байдарках. У Жаннин вдруг начались схватки, и через какое-то время открылось кровотечение. Ее страх возрастал с каждым приступом боли.
Они причалили к берегу, и Элли осталась с ней на подстилке из листьев и мха, в то время как парни пошли за помощью. Конечно, Элли понятия не имела, что нужно делать, и, возвращаясь мысленно в тот день, Жаннин смутно помнила присутствие подружки. Вместо этого она помнила чувство полного одиночества, деревья с золотым навесом над ней, когда она стонала от боли и дрожала от октябрьской прохлады.
К тому времени, когда приехала «скорая помощь», Жаннин уже родила мертвого мальчика, которого Элли завернула в свою ветронепроницаемую куртку.
Врачи «скорой помощи» положили ее на носилки и накрыли одеялами.
— Какого черта вы здесь делаете практически на девятом месяце беременности? — спросил ее один из них.
Она не могла ответить, но понимала, что заслуживает неприязненный тон, которым был задан вопрос.
Оказавшись в машине «скорой помощи», она уставилась на неподвижный сверток, который лежал в прозрачной пластиковой колыбели. Она, казалось, в первый раз осознала, что внутри нее была чья-то жизнь, а она принимала ее как должное. Жизнь, с которой она на самом деле плохо обращалась и на которую не обращала внимания. Она не плакала, по крайней мере вслух, но слезы стекали с ее щек на носилки.
Джо был в ярости. Он несколько недель с ней не разговаривал, и она чувствовала себя одиноко, но прекрасно понимала, что заслужила это наказание. Она будет оплакивать этого ребенка всю оставшуюся жизнь. Она впервые по-настоящему ощутила привкус вины — горький, отвратительный привкус, незнакомый ей до тех пор. Но он был не последним.
— Ты не спишь?
Она услышала голос Джо в темноте и вернулась к реальности.
— Нет.
Она села прямо, смахнув слезы со щек. Они были по-прежнему в машине, где-то на Бьюлах-роуд, и она увидела впереди огни стоянки у Мидоуларк Гарденс. Наклонившись вперед, она попыталась рассмотреть машины в углу стоянки.
— Похоже на фургон Глории, — сказал Джо. — А также «Сабербан» Ребекки и Стива и твоя машина. Больше ничего.