Он постучал опять, и она услышала, как он сам вошел.
— Жаннин?
— Я в комнате Софи, — прошептала она, но он ее не услышал.
Он прошел через маленький домик, и, когда она поняла, что он в коридоре, снова позвала его.
На этот раз он ее услышал. Он вошел в темную комнату и подошел к кровати.
— Подвинься, — произнес он тихо.
Он лег рядом, нежно ее обняв. Она прижалась к нему, и он почувствовал ее дыхание на своей шее, оно было учащенным и поверхностным, но она не плакала. Сейчас, по крайней мере, глаза ее были абсолютно сухими.
На протяжении минут десяти они оба молчали, он держал её в объятиях и поглаживал по спине.
— Ты все еще веришь в чудеса? — наконец спросила она его.
— В те, которые совершает человек, — да.
— Нам бы не помешало сейчас чудо, — сказала она.
— Да, — согласился он. — Не помешало бы.
— Я чувствую, будто меня наказывают.
— За что?
— За то, что отказалась от традиционных методов лечения. За то, что отправила ее на эти выходные в лагерь, игнорируя мнение Джо. Я не обращала внимания на советы врачей, и теперь видишь, что произошло?
— Случилось то, что Софи чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы рискнуть так, как любая другая восьмилетняя девочка постоянно рискует, — сказал он. — Разве ты этого не понимаешь, Жан? Разве ты не можешь избавиться от чувства вины и понять это?
— Может быть, если бы она сегодня вернулась, я поняла бы. Но сейчас… где бы она ни была… — Жаннин содрогнулась. — Представляю, как она напугана.
Он крепче обнял ее, а потом отпустил, положив руку ей на живот.
— Боже мой, как ты похудела, — сказал он. — Когда ты последний раз ела?
Она попыталась вспомнить.
— Я не знаю. Вчера, наверное. Я пообедала еще до того, как узнала, что она пропала.
Это казалось так давно.
— А сегодня ты ничего не ела?
— Нет.
Лукас встал.
— Тебя надо накормить. Я помогу тебе подняться.
— Я не голодна.
— Тебе нужно что-то поесть. — Он помог ей сесть. — Давай, Жан, серьезно. Пойдем.
Она позволила ему проводить себя в кухню и посадить на один из стульев у стола. Открыв ближайший к окну кухонный шкаф, Лукас заглянул внутрь.
Она даже думать не могла о коробках и банках с едой, на которые он смотрел.
— Я не думаю, что смогу…
— Как насчет супа? — спросил он, держа в руке консервную банку с супом из индюшатины и риса. — Тебе слишком жарко для этого? Но это, вероятно, будет лучшей едой для твоего желудка.
— Ладно.
Видя его настойчивость, она поняла, что легче уступить. Она наблюдала, как он открыл банку и вылил ее содержимое в миску. Пока суп готовился в микроволновой печке, он достал английские лепешки из хлебницы, вытащил одну из упаковки и положил ее в тостер.