Поэтому прощание с такой короткой жизнью не было печальным. Я знал, что отец примет меня с радостью, если завтра я паду в битве. Даже несмотря на то, что его убийца продолжает бродить по земле. И мне хотелось встретиться со своим отцом, с Марком Кривым. Мы бы сели и поговорили на равных о том, что пережил и что понял каждый из нас. Это была бы приятная беседа.
Жаль, что это понимание пришло так поздно. Я уже ничего не успею изменить. Не смогу прожить жизнь иначе. Выполняя тот долг, который является действительно моим.
Впрочем, и один день — это очень много. Если это один день жизни, наполненной до краев.
Так я думал, сидя у костра в окруженном германцами лагере в ночь перед последним боем в Тевторубргском лесу близ Дэрского ущелья. И горечь медленно, капля за каплей, покидала мое сердце.
Нам дали выспаться и не торопили со скудным завтраком. Спешить было некуда. Враг вон он, совсем рядом, два полета стрелы, не больше, и он терпеливо ждет. Ждет, когда мы начнем свой путь к смерти.
После завтрака мы в последний раз проверили оружие и подогнали снаряжение. Многие были без щитов — выбросили, как бесполезный хлам еще во время марша. Я свой сохранил, хотя потяжелел он здорово. Но на первое время сойдет и такой. Некоторые легионеры решили сражаться экспедити, то есть без доспехов, в одних туниках и шлемах. Тут же возникли споры. Одни говорили, что на песчаных дюнах, которые покрывали дно ущелья, в доспехах делать нечего — по песку и так идти тяжело, а уж когда у тебя на плечах ……. фунтов, вообще шагу не сделаешь. Другие возражали, что германцы почти наверняка будут избегать рукопашной и предпочтут метательный бой, а в нем надежная кольчуга не помешает. Обсуждалось это таким тоном, словно разговор шел о цене на зерно. И каждый все равно оставался при своем мнении.
Я кольчугу оставил. На всякий случай. Просто не чувствовал пока себя в силах лезть в мясорубку рукопашной схватки без доспехов. Это могли себе позволить только очень опытные воины, побывавшие не в одном десятке сражений.
Наше промедление было вызвано не только необходимостью отдохнуть как следует и привести себя в порядок. На самом деле мы давали время семнадцатому легиону, незаметно ускользнувшему из лагеря еще затемно, чтобы по горам обойти германцев с тыла. Так что пока легион совершал обходной маневр, у нас было время не спеша выйти из лагеря и выстроиться в боевые порядки напротив входа в ущелье.
Перед нами лежал небольшой кусок поля, покрытый высокой, чуть не по пояс, травой, уже утратившей яркие краски лета, но все еще довольно сочной. Дальше, за полем, начинались холмы из известняка, поросшие вереском и окруженные песками. Эти холмы были чем-то вроде форпоста ущелья. Передовые укрепления, первая линия обороны, прикрывающая горы Оснинга. За холмами начиналась сама горная гряда, которую рассекало надвое Дэрское ущелье. По нему-то нам и предстояло пройти сегодня. Пройти или погибнуть. Третьего не дано. Впрочем, как и всегда.