- Грузин! К центру правь давай...
- Есть.
В одиночку на шмон каравана тоже ходят - вообще, в каждом отряде, в каждой группе специального назначения были свои, наработанные опытом приемы. Лейтенант в своей группе ввел строгое правило - при шмоне каравана работать только парами, один шмонает, другой его прикрывает. Слишком часто были случаи, когда дух, обгоревший, изорванный осколками таки оказывался еще жив и у него хватало сил, чтобы выстрелить из пистолета или рвануть кольцо гранаты. Поэтому же по всем подозрительным духам - а ими считались все, кто не пополам к примеру разорван, делали контрольный выстрел в голову, прежде чем шмонать.
- Грузин.
- Да?
- По центру пленный будет. Не торопись.
- Понял... - Грузин заулыбался. Пленный - а пленный явно будет важным, не зря его лейтенант в живых оставил - это еще более ценный трофей, чем оружие. Да и тащить его до посадочной площадки легче - не на хребте, сам пойдет, ножками...
Стукнул один выстрел, другой. На движение - может и просто померещилось что-то. Караван был все ближе - лежащие на тропе фигуры бородатых, окрашенная бурым белая ткань одежды, спокойно стоящие под непосильной тяжестью хурджинов ослы - там где их не пошматовали мины. Там, куда пришелся удар ОЗМок - не было ни ослов ни людей, были только куски мяса.
Лейтенант мельком смотрел на распластанные по серой земле фигуры, трупы людей чью жизнь прервали его пули и пули его товарищей. Один из моджахедов лежал на спине - он попытался выстрелить из гранатомета, когда свинцовая плеть пулемета вырвала его из этой жизни. Бросалось в глаза его лицо - молодое, не знавшее еще бритвы, с тонкими, почти девичьими чертами лица. Подернутые пленкой небытия глаза мертво смотрели на лейтенанта...
Ради чего все это? Ради чего вы воюете с нами*? Ради чего вы идете на землю Афганистана, чтобы убивать и умирать, убивать своих же соплеменников и умирать от пуль шурави. Ради чего - этого?
За что вы так ненавидите нас?
Лейтенант не раскаивался - нет. Он знал что война есть война. Он видел обезображенные тела советских солдат, которым не повезло оказаться ранеными на простреливаемом насквозь горном склоне без возможности отойти. Духи перебили их всех, а потом, пока не пришли вертушки и подкрепление - пришли женщины и дети из соседнего кишлака. Ножами они выкалывали глаза, отрезали губы, вспарывали животы, кастрировали. Когда шурави вернулись с подкреплением, один из солдат был еще жив и умер на руках своих товарищей.
Командовавший операцией подполковник тогда приказал накрыть кишлак Градами и артиллерией. И приказ был выполнен. А еще подполковник поседел. За одну ночь.