Когда я поступил в Университет Брауна, я знал, что обладаю определенными способностями. И окружающие знали, что я это знаю. Мой приятель Скотт Шерман, с которым я познакомился на первом курсе, вспоминает, что у меня «полностью отсутствовало чувство такта, и все знали, что я — человек, который может мгновенно обидеть того, кого только что встретил».
Я не замечал собственного поведения. Все складывалось нормально, я хорошо учился. Легендарный компьютерщик, профессор Энди ван Дам, сделал меня своим помощником. Профессора прозвали «Энди ван Деманд»[2]. Работа меня чрезвычайно увлекала, и это было хорошо. Но у меня были сильные стороны, которые одновременно были и моими недостатками. С точки зрения Энди, я был слишком поглощен собой, слишком резок. Я не умел проявлять гибкость и готов был отстаивать свою точку зрения с пеной у рта.
Однажды Энди пригласил меня на прогулку. Он положил мне руку на плечо и сказал: «Рэнди, мне очень жаль, что люди считают тебя слишком высокомерным. Это помешает тебе многого добиться в жизни».
Оглядываясь назад, могу сказать, что профессор прекрасно подобрал слова. В действительности он хотел сказать: «Рэнди, ты — полное ничтожество!» Но он сумел сделать так, что я позитивно отнесся к его критике и услышал то, что хотел сказать мне мой герой. Существует старинное выражение «голландский дядюшка» — то есть человек, способный сказать тебе правду в глаза. Сегодня на это способны лишь немногие, поэтому выражение начинает устаревать. Порой его даже не понимают. (А самое замечательное заключалось в том, что Энди действительно голландец!)
С того момента, как моя последняя лекция начала распространяться в Интернете, многие старые друзья стали писать мне, порой называя меня святым Рэнди. Тем самым они напоминали о том, что были времена, когда меня называли совсем иначе и куда более резко.
Но мне хочется думать, что мои недостатки относились скорее к сфере общения, чем к моральным категориям. Мне посчастливилось в течение ряда лет общаться с замечательными людьми, подобными Энди. Я был им небезразличен, и они были готовы говорить мне горькие истины, которые я должен был услышать.
Содовая на заднем сиденье
Долгое время я был кем-то вроде старого холостяка. Ни в двадцать, ни в тридцать лет у меня не было собственных детей. Всю свою любовь я обратил на племянников — Криса и Лору, детей моей сестры Тэмми. Мне нравилось быть дядюшкой Рэнди. Каждый месяц я общался с детьми и помогал им увидеть окружающий мир под иным, необычным углом.
Не хочу сказать, что я их баловал. Я просто старался передать им свой взгляд на жизнь. Иногда мое поведение выводило сестру из себя.