Все аспирантуры оказались настолько слабы, что мне все же пришлось вернуться к Энди. Я сказал ему, что собираюсь бросить аспирантуру и найти работу.
«Нет, нет, нет, — замахал руками профессор. — Ты должен стать профессором и должен учиться в «Карнеги-Меллон».
Он поднял трубку и позвонил Нико Хаберману, руководителю компьютерного факультета «Карнеги-Меллон». По странному совпадению тот оказался голландцем. Они заговорили обо мне по-голландски, а потом Энди повесил трубку и сказал: «Он ждет тебя завтра в восемь утра».
Нико выглядел очень представительно — настоящий старомодный академик европейской школы. С самого начала мне стало ясно, что он согласился встретиться со мной лишь для того, чтобы оказать любезность Энди. Он спросил, почему ему нужно повторно рассматривать мое резюме, если факультет уже вынес свое решение. Я осторожно сказал: «За это время я уже получил стипендию от исследовательского центра военно-морского флота». Нико мрачно произнес: «Деньги Для нас не являются основным критерием. Мы финансируем обучение наших студентов из собственных исследовательских фондов». А потом он посмотрел на меня. Если быть более точным, он посмотрел сквозь меня.
В жизни каждого человека случаются важные события. В тот момент я понимал, что происходит нечто судьбоносное. И поэтому я со всем уважением, доступным заносчивому юнцу, каким был в то время, сказал: «Извините, я вовсе не хотел говорить о деньгах. Просто они выделяют всего пятнадцать таких стипендий на всю страну. Поэтому я думал, что такой честью можно гордиться. Извините, если мои слова прозвучали слишком самоуверенно».
В тот момент я не мог сказать ничего другого, но это была чистая правда. Очень, очень медленно лицо Нико начало оттаивать. Мы побеседовали еще несколько минут.
После собеседований с другими сотрудниками факультета меня все же приняли в «Карнеги-Меллон», где я и получил ученую степень. Эту неприступную стену мне удалось преодолеть с помощью наставника и разумной, искренней скромности.
До выступления с последней лекцией я никогда не рассказывал ни студентам, ни коллегам по университету, что сначала в аспирантуру «Карнеги-Меллон» меня не приняли. Чего я боялся? Того, что люди сочтут меня недостаточно умным и недостойным их общества? Что они станут воспринимать меня не так серьезно?
Интересно, какие секреты человек решает открыть на пороге смерти?
Мне следовало рассказывать эту историю постоянно, потому что в ней есть мораль. Если чего-то страстно хочешь, никогда не сдавайся (и принимай помощь, когда тебе ее предлагают).