Все это частным образом довели до сведения вице-председателя французского сената Шерер-Кестнера. Пожилой и почтенный ученый, никогда не видавший ни Альфреда Дрейфуса, ни членов его семьи, Шерер-Кестнер взволновался: не была ли здесь допущена судебная ошибка? Он тайно занялся этим делом и потратил на него несколько месяцев.
30 сентября 1897 года Шерер-Кестнер посетил генерала Бильо, который сменил Мерсье на посту военного министра, и представил ему документальные доказательства предательских действий майора Эстергази. Такой ход сразу втянул в схватку французское правительство. Генерал Бильо досадливо отмахнулся от доводов Шерер-Кестнера. В ответ на это Матье Дрейфус направил 15 ноября военному министру открытое письмо, в котором называл Эстергази автором «бордеро» и, следовательно, изменником. 18-го числа «Фигаро» подбавила жару, опубликовав несколько сомнительного содержания писем, которые Эстергази написал некоей мадам Буланси.
Майор Эстергази с наглостью, присущей такого рода людям, потребовал расследования, а затем и военного суда. Армия судила его 10–11 января 1898 года и отвергла все обвинения. Председатель суда заявил, что с делом Дрейфуса покончено навсегда и что в данном случае решался лишь вопрос о том, виновен ли Эстергази. Торжественно оправданный авантюрист опять вернулся к своей роли избалованного любимца публики.
Что касается генерального штаба, на этот раз там избрали жертвой не Эстергази, а Пикара. В ноябре Пикара вызвали обратно, в Париж; но он твердо отказался свидетельствовать в пользу Эстергази, так как это было против его убеждений. Поэтому 13 января его судили, признали виновным в разглашении официальных документов и приговорили к двум месяцам заключения.
Но в этот день на арену выступил другой сторонник Дрейфуса, знаменитый романист Эмиль Золя, опубликовавший свое заявление «Я обвиняю!». Золя громил преступную военную клику, в том числе и Мерсье, и судей Дрейфуса, и Эстергази, и «экспертов»-графологов; он требовал их привлечения к ответственности за клеветнические действия.
В ответ Золя самого привлекли к суду, и его постигла такая же участь, что и Дрейфуса и Пикара. Его приговорили к годичному тюремному заключению и уплате штрафа. Золя подал апелляцию в верховный суд республики, и там, несмотря на давление властей, приговор отменили. После этого правительство и клерикальная пресса начали разнузданнейшую кампанию. Газеты называли судей, оправдавших Золя, подхалимами, развращенными трусами. Власть отдала распоряжение о новом пересмотре дела Золя. Золя вторично подал апелляцию и после этого, полагая, что усилия его ни к чему не приведут, покинул Францию и выехал в Англию. Приговор вынесли заочно. Но дальнейшие события вскоре показали, что принесенные им жертвы были далеко не напрасны. Сенсационный характер его процессов, добровольное изгнание и торжественное заявление Пикара: «Я могу доказать виновность Эстергази и полную невиновность Дрейфуса» толкнули Анри на решающий промах, который оказался весьма на руку дрейфусарам.