– Думаю, что так, господин. Вам рассказал мой брат?
Торанага кивнул и попросил объяснить всем остальным. Ябу это не огорчило – план был умный и сложный: Мисуно, его брат, на деньги, полученные от Анджин-сана, подобрался к помощнику повара, внедрившемуся на личную кухню Джикья…
– Не так уж дорого! – похвастался Ябу. – Пять сотен коку за возможность зайти с юга!
Хиро-Мацу жестко сказал Торанаге:
– Прошу меня простить, но я думаю, что это грязная история.
Торанага улыбнулся:
– Измена – оружия войны.
– Но не для самурая.
Ябу возмутился:
– Простите, господин Хиро-Мацу, думаю, вы не имели в виду оскорбить меня?
– Он не имел в виду оскорбить вас. Не так ли, Хиро-Мацу-сама? – вмешался Торанага.
– Нет, господин, – проворчал старый генерал. – Прошу прощения.
– Яды, заговоры, предательство, убийства всегда служили оружием в войнах, старина, – примирительно подвел итог Торанага. – Джикья был врагом и глупцом. Пять сотен коку за южный путь – ничто! Ябу-сама сослужил мне хорошую службу. Здесь и в Осаке.
– Я всегда готов верно служить вам, господин.
– Благодарю вас. Объясните, пожалуйста, почему вы убили капитана Самиери перед нападением ниндзя, – потребовал Торанага.
Выражение лица Ябу не изменилось. С ним, как всегда, меч Ёситомо, рука, как всегда свободна, на рукоятке:
– Кто это говорит? Кто обвиняет меня в этом, господин?
Торанага указал на группу коричневых в сорока шагах:
– Эти люди! Косами-сан, подойдите сюда, пожалуйста. Молодой самурай спешился, хромая, подошел и поклонился. Ябу пристально посмотрел на него:
– Кто вы, приятель?
– Сокура Косами, из десятого полка; назначен телохранителем госпожи Киритсубо в Осаке, господин. Вы поставили меня на пост у входа в вашу комнату – и комнату Самиери-сана – в ночь нападения ниндзя.
– Не помню вас. Вы осмелились сказать, что я убил Самиери?
Юноша заколебался. Торанага потребовал;
– Скажите ему!
Косами заговорил:
– У меня едва хватило времени, господин, перед тем как ниндзя на нас напали, открыть дверь и крикнуть Самиери-сану: «Тревога!» Но он не двигался, – прошу прощения, господин. – Он обратился к Торанаге, чувствуя себя неуютно под направленными на него пристальными взглядами. – Он был… он всегда так чутко спал, господин, хватало одного мгновения… Вот и все, господин.
– Вы вошли в комнату? Пытались растолкать его? – настаивал Ябу.
– Нет, господин. Ниндзя наступали так быстро, что мы отошли и контратаковали. Все было, как я сказал…
Ябу посмотрел на Торанагу:
– Самиери-сан был на посту два дня. Он был очень истощен, – мы все устали. Что это доказывает? – задал он вопрос всем.