Чужая судьба (Обломова) - страница 5

«Он обречен, обречен, а я дураааа….». Слезы закончились, высохли, ушли, голова стала пустой и гулкой. И в этой пустоте затерялась одинокая мысль. Уловив её, Дина задохнулась от ужаса.

«Я не могу, не могу… Но это шанс. Единственный. И все же нет. Или да? Ведь не получится же… Или…». Ворох посторонних мыслей ворвался в голову, закрутился дурацким вихрем, но эта, первая, никуда не уходила. Почему она пришла ей в голову? Видимо из-за слова «обречен». «Последний шанс обреченного» — так это называлось.

Неожиданно резко Дина встала — по стенам метнулись тени. Не обратив внимания, подошла к шкафу, достала ручку и толстую, общую тетрадь. Дневник. Открыв на чистой странице, вновь застыла, смотря в никуда. Через довольно продолжительное время вздрогнула, встряхнулась, посмотрела вниз, на чистый лист. И вместо даты решительно написала: «Любовь и смерть». Вновь ненадолго задумалась, а потом быстро, на одном дыхании вывела текст:

«Любовь и смерть — эти две состовляющие есть в любом произведении созданным человеком. Какую книгу не возьми, там обязательно будет присутствовать либо любовь, либо смерть — а чаще оба этих состояния. Но почему? Видимо, это то, что интересует человека в его жизни больше остального. Это то, чем он больше… дорожит? Конечно, о смерти трудно сказать дорожит. И все же, все же.

Любовь и смерть, красное и черное — эти две нити, что сплетаются в клубок жизни. Жизни человечества? Любовь толкает к продолжению рода, а смерть… к обновлению? Любовь и смерть, красное и черное — вот состовляющие бессмертия. И еще — память. Тонкая желтая нить вплетается в двухцветный клубок…

И все же, как они противоположны, эти состояния. Сколько радости в любви, столько же боли в смерти. Хотя бывает и наоборот, все бывает. А может ли любовь обмануть смерть? А можно ли убить ради любви?

Можно. Не знаю как другие и у других, а я могу. Смогу. Должна. Это его единственный шанс!».

Поставив последнюю жирную точку под восклицательным знаком, Дина закрыла тетрадь и обессилено уронила голову на руки. А потом заснула. Заснула, несмотря на неудобное положение, заснула резко, будто отключилась — словно кто-то грубо выдернул её из реальности.

* * *

Еще недавно такое томное, большое и желтое солнце сейчас окрасилось красным и лениво уходило за горизонт. Дина по пояс стояла в темной воде и невидяще смотрела на розовую солнечную дорожку. «Скоро, скоро, скоро», — билась в голове мысль, в такт ударам бешено-стучащего сердца. Скоро, скоро, скоро…

— Дина, — широко разнесся над поверхностью воды такой любимый голос. — Вылезай, холодно уже, замерзнешь.