– Абсолютно.
– Во что ты был обут в ту ночь?
Я вообще-то не намеревалась задавать этот вопрос вслух, но теперь уже слишком поздно, он успел сорваться у меня с губ.
– В тот день на мне были сапоги, а вот вечером… Я не помню.
– Ты входил в мою комнату после убийства?
– Да, входил. Чтобы помочь твоей матери успокоить тебя.
– Я была расстроена?
– Посторонний человек ничего бы не заметил. Ты не проронила ни слова. Но я-то видел, в чем дело. Пирли была единственной, кому ты позволила обнять и убаюкать себя. Ей пришлось укачивать тебя в коляске, как она делала, когда ты была маленькой. Только так нам удалось уложить тебя спать.
Я помню это чувство, пусть даже не в ту конкретную ночь. Пирли часто укачивала меня по ночам, даже тогда, когда я уже не была маленькой.
– Итак… – Он многозначительно вздыхает. – Я рассказал все, что ты хотела узнать?
Я даже не начала получать ответы, которые мне были нужны, но в настоящий момент я еще не решила, какие именно вопросы следует задавать.
– Кем, по-твоему, был этот грабитель, дедушка?
– Понятия не имею.
– Пирли полагает, что это мог быть приятель папы, которому понадобились наркотики.
Похоже, дедушка выдерживает внутреннюю борьбу с самим собой в отношении того, отвечать ли на этот вопрос. Затем он говорит:
– Вполне логичное допущение. Люк принимал большое количество предписанных лекарств наркотического происхождения. И я неоднократно ловил его на том, что он выращивает марихуану на острове.
– Я даже не подозревала об этом.
– Разумеется. В этом нет ничего странного. Во всяком случае, я предполагал, что он мог ее продавать. Когда его убили, я подумывал о том, чтобы направить полицию по этому следу, но в конце концов решил промолчать.
– Почему?
– Я не видел в этом никакого смысла. Мы бы только бросили тень на свое имя.
Разумеется. Имя и честь семьи превыше всего на свете.
Я хочу задать ему последний вопрос, тот самый, который задавала и Пирли. Но дед всегда считал моего отца слабаком, и если бы он подозревал, что папа сам выстрелил в себя, то ни за что не стал бы скрывать столь решительное подтверждение своей правоты и пренебрег бы даже добрым именем своей семьи. Все дело в том, что мой отец, по его мнению, не принадлежал к нашей семье. Тем не менее… могут существовать и другие факторы и нюансы, о которых я не имею представления. Например, моя мать.
– Ты действительно видел грабителя в ту ночь, дедушка?
Глаза у него расширяются, и на мгновение во мне рождается уверенность, что этот выстрел наугад попал в десятку. Прежде чем заговорить, он вновь подносит к губам стакан и допивает остатки своего виски.