Я рассказываю обо всем этом для того, чтобы показать, как я был занят. Если бы я мог рассуждать разумно, я бы задумался, почему Энн назначила мне свидание ночью и в таком странном месте — автобусном парке? Я вышел из комнаты, повторяя, как мантру, слова Эмили Дикинсон:
— Сердце хочет того, что хочет.
Иначе ему безразлично.
Ну да.
Миссис Бейли всплеснула руками:
— Бог ты мой, будь я на пятьдесят лет моложе, я бы вас не выпустила.
Я судорожно сглотнул и отшутился:
— Увы, с такой женщиной мне не справиться.
Она рассмеялась от души. Вы видели женщину, прожившую восемьдесят лет, которая стала свидетелем того, как ее кричащую от ужаса страну волокли в зажиточность и как разрушили почти все, во что она верила? Миссис Бейли проводила меня типичной фразой довольной ирландской женщины:
— Так держать.
Укутанные теплом, эти слова отправили многих ирландских мужчин в ничего не подозревающий мир. Я готов поклясться, что, пока я шел по краю площади, мой шаг стал упругим. Обе мои ноги шагали бодро и весело.
Единственным постоянным интересом,
страстью и одержимостью в ее жизни
были книги — даже в ночь пожара.
Если люди иногда ее разочаровывали,
то книги — никогда. У нее всегда были
в запасе десять или больше еще
не прочитанных книг из библиотеки;
они закрывали от нее реальность,
которую она не выносила.
Энн Рул. «Горький урожай»
Я добрался до Фэйер-Грин и подошел к тому месту, где парковались дублинские автобусы. Энн нигде не видно. У стены стояли два автобуса, между ними было небольшое расстояние. Я пошел вдоль одного автобуса и наткнулся на мужчину, загораживающего мне путь. Он был крупным, одет в спортивный костюм, в левой руке зажата хоккейная клюшка. Мужчина улыбнулся, но не весело, а с явным злорадством.
— Тим Коффи.
Он кивнул и сказал:
— Моя жена не придет. Обидно, ты так вырядился, даже гребаный галстук нацепил. Собирался куда-нибудь ее повести? И после трахнуть? Такой у тебя был план?
В уголке его рта скопилась слюна. Я попытался припомнить, что я о нем знаю. Когда меня выперли из полиции, Коффи был сержантом. Уже тогда он отличался жестокостью. Даже в случае самых незначительных нарушений пускал в ход кулаки. Полицейские менялись, будучи под постоянным наблюдением прессы и общественности, старались вести себя приличнее. Но такими парнями, как этот Тим, пользующимися жесткими методами, втайне восхищались и всегда их покрывали. К тому же он был неплохим хоккеистом, даже играл в серьезных командах. Но и в спорте его норов быстро привел к завершению карьеры.
Я слегка развел руки ладонями вперед, желая показать, что я не хочу никаких неприятностей.