Часовой сделал пометку в маленькой красной книжке и заметил:
— У всех одинаковые шансы, это справедливо: все хотят принять участие.
Я достал пятерку из бумажника и оставил ее на столе. Джефф вздохнул:
— Ты про школьницу слышал?
— Ту, на которую напали?
Он кивнул. Теперь, когда у него была дочь, он стал особенно чувствительным к подобным темам. Но, как обычно, я поторопился и сделал неправильный вывод. Джефф сказал:
— Я знаю одного парня, Пэта Янга, мы подружились…
Я поднял руку, попросив его замолчать. По радио начали передавать в исполнении Джимми Нормана мою любимую песню Эммилу Харрис из альбома «Девушка и красная грязь» — «Бей в барабан медленно». Умереть можно. Джефф ждал, когда музыка смолкнет. Я спросил:
— Что ты говорил?
— Пэт — славный парень. Ему пришлось нелегко. В Бохерморе у них другой взгляд на трезвость. Они бросают пить и покупают мотоцикл. Не так, как в книгах пишут, но Пэту помогает.
Мои глаза задержались на верхней полке. Виски, бренди, ини, мини… водка, шнапс… мини, мо… Текила, вот она работает здорово — быстро, жестко и эффективно. Я услышал слова Эммилу: «Хотел спросить тебя о войне» — и вернулся на землю.
— К чему ты это все рассказываешь?
Он удивился, заметно дернулся и сказал:
— Его могут подставить.
— За что?
— За школьницу.
Я помолчал, привел голову в порядок и поинтересовался:
— Каким образом?
Джефф провел пальцами по густым волосам и потер глубокие морщины на лбу. Когда они у него появились? Сказал:
— Пэта видели поблизости… И девочка его знала.
Я постарался вникнуть. Спросил:
— Что ты этим хочешь сказать? Знала его… Как я должен это понимать?
— Однажды она попросила у него денег на мороженое, и он не дал.
Я не понял, в чем проблема, и сказал:
— После анализа ДНК с него снимут все подозрения, большое дело.
Джефф покачал головой:
— Не думаю, что девочку действительно изнасиловали. На полицейских сильно давят, требуют результатов. Пэт им очень подходит.
Я поднял руки, потому что слышал уже достаточно, и заметил:
— Печальная история, но и такое дерьмо случается.
Но Джефф не хотел сдаваться, после паузы он сказал:
— Ну, знаешь, я надеялся, что с твоими связями ты сможешь поспрашивать, замолвить словечко.
Я по-настоящему удивился. Джефф был не из тех, кто умоляет об одолжении, но вот он сидел напротив и о чем-то просил. К сожалению, не могу сказать, что я проявил милосердие, бросился на помощь своему другу. Нет. Я заявил:
— Разве ты не тот парень, который постоянно морочил мне яйца, настаивая, чтобы я бросил всяческие расследования? Черт, ты ведь постоянно проявлял заботу о моем благополучии и трезвом образе жизни.