Я невольно начинал ценить Синга. Его язык задевал первобытные струны моих предков в моей душе, доставал до самого центра того, что делало меня ирландцем. Хотя, возможно, все потому, что я слишком давно не напивался. Вслух я сказал:
— Это так прискорбно за неимением жалости.
Миссис Бейли вскинула брови:
— Разве это не прекрасная мысль? Печальная, но истинная.
Пузырьки в моем стакане с водой умирали. Я произнес:
— Это Синг.
Она кивнула:
— Когда его пьесу ставили в аббатстве, случился большой скандал.
— Вы знакомы с Сингом?
— Я знакома со скандалами.
В дверь просунула голову Джанет, горничная:
— Миссис Бейли, вас к телефону.
— Я вернусь через минуту. Мне приятно побыть с вами.
Она с трудом поднялась со стула под хруст костей. Я полистал «Голуэй Эдвенчюрер» и начал читать статью о предстоящем литературном фестивале. Перевернул страницу, не сосредоточивая внимание на фотографиях, и даже не сразу заметил, что Джанет заглядывает мне через плечо, пока она не воскликнула:
— Вот ваш друг!
Я почти подскочил:
— Что?
Она наклонилась, показала пальцем на снимок и объяснила:
— Вот этот, я его встретила у вашей комнаты, он нес большой пластиковый пакет. Очень обходительный мужчина.
Я посмотрел на фотографию грузного человека, обладавшего примечательной внешностью и густой гривой седых волос, который вручал студенту премию. Внизу стояла подпись: «Профессор О'Ши с английского факультета университета передает приз за лучший очерк своему студенту, Корнору Смиту».
О'Ши… эта фамилия мне что-то напоминала. Сначала я пристал к Джанет:
— Расскажите мне… о моем друге. Ничего не упускайте.
Горничная заметно забеспокоилась, сморщила свое и без того до невозможности морщинистое лицо:
— Я что-то сделала не так?
— Нет, нет, он хотел устроить мне сюрприз.
Вот это уж точно.
Джанет нахмурилась и наконец сообщила:
— Это было некоторое время назад. Я убиралась на верхнем этаже, хотела помыть урны и увидела его у вашей двери. Он спросил, ваша ли это комната, сказал, что вы старые друзья, что он немного подождет — может быть, вы вернетесь. Он так почтительно разговаривал, сразу можно было догадаться, что он человек ученый, и одеколон у него великолепный.
Я мог себе его представить.
— А пакет… вы видели, что в нем?
Глаза горничной прояснились.
— Вот тут я удивилась. Мне показалось, что в пакете цветок или растение. Он держал его, прижав к груди, как будто пытался спрятать. Это были цветы?
— Да, вроде того.
Создавалось впечатление, что миссис Бейли в ближайшее время не вернется, так что я взял ее стакан и протянул Джанет:
— Ваше здоровье.