Кровопролитные столкновения шли во многих частях страны и до Синайского восстания, сопровождая неотвратимый процесс ее аннексирования. В 1852 году англичане второй раз вступили в войну с Бирмой и захватили одну из ее приморских провинций. Но кровопролитие казалось относительно удаленным от Калькутты, где англичане мирно властвовали уже свыше семидесяти лет. Они возвели импозантный Европейский квартал – путешественник тех времен описал его как «город дворцов», другому путешественнику он напомнил лондонский Сент-Джонс-Вуд. Архитектура преимущественно в стиле неоклассицизма, дворцы с величественными колоннами и массивными портиками, внутри – просторные покои, почти без мебели, чтобы избежать духоты. Светская жизнь, элегантная и чрезвычайно чопорная. Высокопоставленные британские чиновники разъезжали в каретах с лакеями на запятках. Когда они прибывали на званые обеды или балы, слуги с факелами бежали перед ними, освещая путь. Их семьи посещали церковь и оперу, жены катались по Эспланаде и сплетничали, сыновья играли в крикет. Делалось все для сохранения английской атмосферы – вопреки климату. Что касается бенгальцев, то им удавалось побывать во внутренних покоях дворцов исключительно в качестве прислуги. Даже в редких случаях, когда англичане приглашали к себе богатых бенгальцев из высоких каст, о дружеских отношениях на равных и речи быть не могло. Совсем недавно калькуттское общество решительно разошлось во мнениях по поводу того, что генерал-губернатор лорд Окленд позволил сорока пяти бенгальцам, студентам колледжа, предстать перед ним, не сняв обуви! Однако к концу столетия многие из этих барьеров постепенно рушились.
Любому наблюдателю со стороны англичане в Индии того периода должны были казаться странными, парадоксальными существами. Империалисты, которых мучила совесть, строили мосты, дороги, больницы – благодетели общества, поглощенные тем не менее постепенным порабощением целого народа! Индийцам, не желавшим их видеть, они приносили в жертву свое здоровье и даже жизни, возвращаясь умирать в Англию постаревшими до времени, пожелтевшими, на костылях. Десятки тысяч нашли себе могилы в этой земле за два столетия ее колонизации. Среди них было много альтруистов, героев, глубоко преданных людей, рассматривавших пребывание в Индии как добровольную ссылку в дикую страну со страшным климатом, куда они несли слово Бога язычникам. И почти никто из них не понимал, что они находятся в самой религиозной стране на свете, что они столкнулись с духовной культурой, по сравнению с которой их собственное сектантство выглядит просто провинциальным. Даже Онория Лоуренс, супруга сэра Генри Лоуренса, безусловно одна из благороднейших и честнейших англичанок в Индии, могла хладнокровно написать: «Чрезвычайно угнетает постоянное пребывание в окружении языческой и магометанской тьмы, зрелище идолопоклонства вокруг; когда видишь, сколь сильно и порочно воздействуют эти принципы на людей, бывает трудно поверить, что их можно вообще освободить от этого воздействия».