Подошёл Алёхин, громадный, как водолаз. Он посмотрел вслед Зариной, молча поднял газету, прочитал заметку, вложил газету в ручку двери и, не вымолвив ни слова, двинулся дальше.
Огородников, обычно весёлый и приветливый, сейчас стоял в коридоре, не зная что ему делать — идти к себе или зайти в кабинет Чернова.
Из лифта показались начальник спецгруппы Попов и Ильин. Они, очевидно, уже знали об убийстве. Поравнявшись с людьми у кабинета, Попов сочувственно пожал каждому руку. Ильин поздоровался на ходу и, не останавливаясь, прошёл к себе. Следы бессонных ночей виднелись на его длинном, обычно румяном лице.
Приоткрылась дверь кабинета, и из неё боком выбрался Вагин — высокий человек в круглых очках. Галстук у него съехал в сторону. Обычная робость Вагина под впечатлением известия о смерти товарища перешла в полную растерянность. Не здороваясь ни с кем, он лишь произнёс:
— Не могу сидеть! Не могу... Будто вижу Юрия Петровича. Даже стук его машины слышу...
Работа в Главуране началась только около десяти часов. Люди, составляя отчёты, печатая документы, разнося почту, работая на счётных машинах, думали и говорили только об одном — об убийстве их сослуживца, скромного и приветливого Чернова.
Особенно тревожно было на душе у Пургина. По распоряжению Язина он уехал на свою загородную дачу. Сегодня он должен получить третье письмо, именно сегодня ему угрожает смерть.
И вот убит Чернов! Из его главка! Из его спецгруппы! Пургин не был человеком робкого десятка. Однако события последних дней, бессонница, утомление расстроили его нервы. Убийство Чернова явилось для него новым тягостным испытанием.
«Что будет дальше?» — спрашивал себя Пургин, лишь; теперь поняв, какие опасности подстерегают скромных работников госбезопасности на переднем крае борьбы с невидимым и беспощадным врагом.
Ганин и Скопин узнали об убийстве уже в пять часов утра. Скопин немедленно связал его с письмами Пургину. Ганин, находясь во власти необоснованного подозрения против начальника Главурана, считал, что смерть Чернова — одно из звеньев, ведущих к главному журналу. Беспокойство за жизнь Язина наполняло сердце майора. Узнай враг о начальнике БОРа, он начнёт готовить новое убийство.
Сидя за непривычно большим столом начальника главка, он напряжённо ждал дневную почту, а в ней — третий голубой конверт, прикосновение к которому, как сказал Язин, таит в себе смерть. «Письмо не вскрывать», — помнил Ганин приказ начальника БОРа и, раздумывая о судьбе Чернова, понимал, насколько реальна опасность.
Перед ним лежал обычный жёлто-коричневый конверт, полученный от Язина. Содержание письма Скопин и майор знали уже наизусть.