Пул как зачарованный смотрел на Дорси.
— Да, да, конечно, — пробормотал Адам.
— А вы как считаете, мистер Дорси? — прищурился суперинтендент Аллейн.
— Конечно, Перри прав, — подтвердил Дорси. — Можно еще что-нибудь припомнить.
— Не так-то много тайн осталось в гробнице памяти моей! — продекламировал нараспев Персифаль. — И я не думаю, что мои чудные, живые воспоминания сыграют какую-то роль… Короче, это было перед самым третьим актом. Элен, Адам и Мартина вышли из своих комнат и пошли к сцене. Они начинали действие, потом вышел я, затем Бен и чуть позже — Дорси. Так вот, перед самым началом акта я вышел в коридор посмотреть, как начнется действие. И тут я заметил Бена, входящего в «оранжерею». Сразу после этого объявили начало третьего акта…
— Вы с ним не говорили? — спросил Аллейн.
— Я-то не говорил, — со значением ответил Персифаль. — Я пошел в сторону сцены по коридорчику, встретил там Джейко, двух костюмеров, мальчика-рассыльного и Клема.
— Это верно, — откликнулся Клем. — Я еще, помню, буркнул тебе, чтобы ты посторонился… Мальчик вызвал Джея и Бена минут через пять.
— А вы, мистер Дорси, все еще находились в «оранжерее», когда вас вызвали на сцену? — осведомился инспектор.
— Да.
— С мистером Беннингтоном?
— Нет, он вернулся к себе в комнату.
— Много бы я дала, чтобы узнать, отчего это ты. Джей, вдруг решил темнить, — с нервным смешком проворковала Элен Гамильтон.
— Вероятно, причина этого спрятана у мистера Дорси в левом кармане брюк? — предположил Аллейн.
Дорси встал. Бледность его обычно красноватого лица теперь отлично гармонировала с густой сединой.
— Могу я поговорить с вами наедине, суперинтендент? — спросил Дорси.
— Ну конечно! — раскинул руки Аллейн. — Если вы не против, давайте пройдем в вашу «оранжерею»…
* * *
В «оранжерее» Дорси в присутствии Аллейна и Фокса вытащил из кармана левую руку, на которой уже отчетливо была видна кровь, проступившая сквозь толстый слой наложенной пудры.
— Наверное, я сделал ужасную глупость, — признался Джей. — Просто мне казалось, что не обязательно показывать это при всех. Тем более что моя… моя ссадина не имеет никакого отношения к тому, что произошло…
— В таком случае, — заметил Аллейн, — об этом никто не узнает. Но вам надо постараться рассказать все как было. Предельно честно!
— Да уж постараюсь, — угрюмо отозвался Дорси.
— На правой скуле убитого имеется порядочный синяк. Он вполне мог возникнуть именно от того само го прямого левого удара, о котором так проницательно говорил мистер Пул. Теперь я бы попросил вас приложить ваш левый кулак к синяку на лице покойного, чтобы установить степень его соответствия… Если вы его не били, как вы говорите, этот эксперимент вам не повредит.