– Атаман согласен помочь, если заплатишь медью вместо золота.
– Отчего? – удивился Карлос, – золото легче спрятать.
– Ты, верно, думаешь, что мы только тем и занимаемся, что зарываем сокровища в землю, – снисходительно произнесла Хатита, пожимая плечами. – У нас большая семья, и все хотят есть каждый день. А как альгвасилы Его Католического Величества смотрят на оборванцев, которые платят золотом, тебе известно?
– Где же я возьму столько меди? – возмутился дон Карлос.
– А уж возьми, – отозвалась Хатита, – иначе Хосе в это дело и на аркане не затащишь. Да и я еще молода, чтобы быть зажаренной во славу Божью. – Хатита, вытянув шею, глянула в окно и торопливо продолжила:
– Думай до завтра. Если согласен – купишь у торговки на углу колечко да пару браслетов резных, а заодно скажешь, как бы случайно, где ты вечером гуляешь. Я сюда больше не приду. Опасно.
С этими словами Хатита встала и, понизив голос, со значением произнесла:
– Но помни – если о нас пронюхает алькад или святая инквизиция, мы тебя и из рая достанем, чтобы захватить с собой в преисподнюю.
И, не слушая ответа, стремительно вышла.
Вечером того же дня, когда жара немного спала и улочки Маракайбо ожили, на рыночной площади встретились двое: один был огромный, бандитского вида цыган в синей рубахе, разодранной в трех местах и кожаных штанах. Его широкое лицо выражало решительность, но было лишено даже намека на какие-нибудь добрые чувства. Из-под черной шевелюры торчали оттопыренные уши, в одном поблескивала грубая, массивная серьга.
Высокий лоб говорил о том, что цыган не лишен ума, черные, с золотистыми крапинками глаза глядели пристально и замечали все, а толстые губы были плотно сжаты, что наводило на мысль, что цыган не имел привычки болтать попусту. Короткая, но очень подвижная шея, сутулые плечи и громадные, ловкие руки довершали облик атамана разбойников Хосе.
Второй была Хатита. Она уже закончила танцевать и пересыпала в широкую ладонь Хосе всю мелочь из своего бубна.
– Ну? – коротко спросил цыган.
– Пока не появлялся. Сеньориты я тоже не видела.
– Сеньорита и не придет, – буркнул цыган, – брат держит ее под замком. Знает ее горячий характер и боится, что она чем-нибудь напортит своему замужеству. А этот дон Карлос, как он тебе показался?
– Он такой же «дон», как я – королева Изабелла.
– С чего ты взяла? – сощурился Хосе.
– Он держится как дворянин, но думает как простой человек.
Цыган вскинул широкие брови. Его черные с золотом глаза блеснули.
– Объясни, – коротко велел он.
– Изволь, – ответила Хатита. – Тому, кто сам не голодал, и в голову не придет накормить другого.