Клубок фактов, судя по всему, начинал запутываться самым необыкновенным образом.
— Откуда летчик? - повторил Птучка. - Здесь, в городе, живет. Это Ломтев, Александр Александрович. На вертолете работает - в нашем городском хозяйстве. Уже лет десять, вероятно. Крепкий, толковый мужик, депутат. Мне с ним сталкиваться приходилось - не по службе, вы не думайте. Так, разные житейские дела. Очень толковый, говорю вам. Правда, жмот большой, но это ладно. Все не ангелы. В ту пятницу он был как раз на вылетах, мы выясняли.
— Понятно. У Ломтева - алиби.
— Да он вообще тут ни при чем! - горячо воскликнул Птучка. - Я вам точно говорю. И потом. у него в апреле такое горе случилось.
— А именно?
— Жена повесилась.
— Довел?
— Ну, вы даете, Михаил Викторович!.. С таким-то мужем - жить да жить! Как у Христа за пазухой.
— Да? Интересно. А с чего же она вдруг?
Птучка глубоко вздохнул и тотчас резко крутанул баранку, объезжая лужу.
— Странная она была, с приветом. - сообщил он, чуть помедлив. - В областной больнице лежала, у нее шизофрению, кажется, нашли. Бывает. Молодая, вот что жалко! Получила инвалидность, первую группу... Сидела дома, потому как тихая. Ну, дома и уход получше, сами понимаете. А в последние полгода, соседи рассказывают, она совсем их доняла. "Он меня убьет!" - это она о муже своем, и каждый день талдычила одно и то же. Убьет он ее, значит, и все тут!.. Муж часто в рейсах, разумеется, за ней присматривали, да вот все ж - недоглядели. Пошла на чердак - и готово. Муж вернулся, а она - холодная, в петле болтается. Похоронили.
— Может, он издевался как-нибудь над нею или постоянно бил? предположил Невский.
— Да какое там! Спокойнейший мужик, пальцем мухи не тронет. И - не повезло. Уж как он с ней маялся, мог бы и развестись, кстати, - закон позволяет, так нет, жалел. А она вон что про него выдумала. Больная, что с нее возьмешь! Такие пироги, Михаил Викторович.
— Мда, занятно, - пробурчал Невский, задумчиво глядя в окно, хотя там теперь уже почти ни зги не было видно. - Все это очень и очень занятно. Простите, а где именно обрывались следы?
— Какие? - не врубился Птучка.
— Ну, те, что вели от реки. Когда в Мостова стреляли. По вашим словам.
— Ах, вы об этом! Мы вроде о другом давно уж говорим. Где обрывались? Да у самых ворот дома!
— А. дальше?
— Дальше - ничего. Собака покрутилась у ворот и потеряла след.
— И впрямь - загадка на загадке, - сокрушенно покачал головой Невский. - Надеюсь, вы вошли во двор?
— Нет, разумеется. Ведь я ж вам говорю: собака потеряла след снаружи! И потом. Ломтев в тот день был на вылетах. Ломиться в чужой дом - в отсутствие хозяина, без уважительных причин.