Поначалу Алексашка прибыл устраивать свою судьбу в потешную роту. «Как скоро его светлость явился в эту роту, тотчас был принят его величеством в число солдат (в октябре 1691 года в день рождения Алексея Петровича), потому что он отличался красивою наружностью и счастливой физиономией и в своих речах, возражениях и ответах, равно как и в своих приемах, обнаружил бойкий живой ум, здравый рассудок и добросердечие».
Перечисленные свойства характера позволили Меншикову быстро усвоить экзерциции и превзойти в этом не только своих сверстников, но и более великовозрастных сослуживцев. Царь, кроме того, обратил внимание на опрятность, вежливость и воздержание новобранца и взял его к себе денщиком.[13]
Однажды в архиве нам попался документ, оказавшийся, как потом выяснилось, опубликованным, содержание которого давало вроде бы основание полагать, что удалось сделать маленькое открытие – напасть на след таинственных родителей Александра Даниловича, о которых в источниках, внушающих доверие, нет ни единого слова. Речь идет о письме, создающем иллюзию, что оно написано матерью Меншикова. В самом деле, автор письма, обращаясь к адресату, дважды называет его «сыном», а само послание проникнуто нежностью и материнской заботой о своем чаде. Она желает ему успехов на поле брани и сетует по поводу того, что не получает от него вестей. В письме есть такие строки: «Однакож я молю всегда всещедрого Бога, чтоб намерение ваше над неприятелем Бог исполнил и чтоб ваш страх над неприятелем везде был славен, а нам бы, о том слыша, благодарить Вышнего творца, душею и сердцем радоватца.
За сим, яко сыну моему любезнейшему и милостивому и драгоценному… и добродетельному с нижайшим поздравительным поклонением благословение отсылаю».
Надежды на открытие рассеялись, как только письмо было дочитано до конца. Под ним стояла подпись: «Елена Фадемрехова». Оказалось, что в те годы, когда царь и Меншиков были завсегдатаями Немецкой слободы, Елена Фадемрех, будучи подругой Анны Монс, предоставляла свой дом для свиданий царя с возлюбленной.
Помимо письма Елены, отправленного Александру Даниловичу в мае 1704 года, сохранилось еще три письма, подписанных ею в 1718, 1719 и 1721 годах. Они свидетельствуют об ослаблении связей между корреспондентами, бывшими достаточно прочными в молодые годы Данилыча. Изменения объяснялись отчасти тем, что князь, находясь то в действующей армии, то живя в новой столице, стал редким гостем Немецкой слободы, а отчасти тем, что названый сын стал первой величины вельможей, которому воспоминания о проказах молодости не доставляли удовольствия. Во всяком случае, в двух последних письмах фамильярное обращение заменено официальным. 9 января 1719 года Елена писала: «Милостивый мой государь, генерал, кавалер и фельтмаршал, светлейший князь Александр Данилович». Еще более пышный титул обнаруживаем в письме 1721 года: «Светлейший Римского и Российского государства, Ижерский князь, генерал-фельтмаршал и генерал-губернатор и от флота всероссийского контр-адмирал и Военной коллегии президент и многих ординов кавалер Александр Данилович».