В четыре часа зазвонил будильник. Он тут же вскочил с кровати. Она слышала, как он пошел в туалет, умылся. Вернулся назад. Она лежала, опершись на руку, и наблюдала, как он, не произнося ни слова и не глядя на нее, натягивал серые подштанники, нижнюю рубашку, затем форменку и синие брюки. Он ходил по квартире, словно что-то искал, открывал двери, заглядывал в чулан, в оба больших шкафа, смотрел в окна на темную улицу, отсюда был виден лишь маленький ее кусочек. Дом напротив был немного пониже. Так он стоял, таращился в темноту и думал о том, как в последние два дня они учили его стрелять из фаустпатрона по бронированным танкам. Выходит, этот обер-фельдфебель с Рыцарским крестом и восемью нашивками на рукаве собственноручно прикончил восемь танков. Группа народных штурмовиков, два военных музыканта, два штабиста-ефрейтора, писарь из какого-то штаба, несколько матросов, в основном же ребята из гитлерюгенда. Фаустпатроны очень легкие, по силам даже ребенку, говорил обер-фельдфебель. Надо только оставаться спокойным, хладнокровным, подпустить танк на расстояние пятидесяти метров, затем вскинуть фаустпатрон на плечо, взять объект в визир, как следует зафиксировать, задержать дыхание и выстрелить, но необходимо быть очень внимательным и следить, чтобы никто не оказался позади вас, иначе тот поджарится заживо, как цыпленок. Бремер нацелил свой фаустпатрон на разрушенную стену и выстрелил. Заряд взорвался точно в указанном месте, усеяв все вокруг мелкой кирпичной крошкой. «Хорошо, – сказал инструктор, – танку сейчас был бы конец». Вот только танк не стена на фоне ландшафта. Танки движутся. Обычно их много. И они стреляют. По мере приближения они превращаются в грозные, громадные, чудовищные стальные колоссы. Поэтому надо суметь вырыть в земле окопчик на одного человека. Инструктор показал, как выкопать такую яму, чтобы ее не сразу заметили стрелки из танка. Для этого надо аккуратно уложить вокруг окопчика газеты и насыпать на них землю, чтобы потом вместе с газетами унести ее отсюда. Темная свежевырытая земля, даже самая ее малость, выдает позицию стреляющего. Она становится мишенью для танковых орудий. И танки ринутся туда.
И лишь позднее, после того как ребята из гитлерюгенда отправились по домам, инструктор рассказал морякам, что произойдет, если пойдут танки. «Это случилось с одним моим другом, – сказал он, глотнув датской водки из конфискованного продовольственного склада. – Сидишь себе в этой маленькой дыре, и танк проезжает по ней, прокручивая сначала правой гусеницей, потом левой, и закапывает тебя, так что ты оказываешься в вырытой тобой собственной могиле и только видишь, как стальная махина медленно надвигается на тебя. Вот так. Выпьем, – предложил он, – за это стальное небо».