Артем Ермаков был неплох, особых заслуг не имел, но, работая в группе Гурова, принес ощутимый результат. Парня ликвидировали без ведома полковника Ильина. Раньше такое было просто невозможно. Сегодня, когда службы разделились, образовались самостоятельные отделы, подчиняющиеся неизвестно кому, полковник даже не знал, какая служба конкретно ликвидировала Ермакова.
Когда Ильин уяснил, что Гуров парня раскрыл, играет с ним в кошки-мышки, то доложил об этом генералу.
– Значит, парень спалился? Нам совершенно ни к чему выслушивать обвинения МВД, что мы негласно внедряем своих людей в их службу. Значит, твой парень стал нам не нужен, главное – опасен.
Ильин пытался объяснить, что Артем и так продержался в группе самого Гурова черт знает сколько времени. И никакой вины парнишки в том, что опытнейший сыщик в конце концов ситуацию просек, нет. За свое выступление Ильин получил выволочку, его обвинили, что он боится какого-то паршивого мента. И начальство не желает слышать даже имени этого сыскаря.
Таким образом, участь Артема Ермакова была решена, а Ильин в очередной раз получил по физиономии. И виновен во всем вновь оказался полковник Гуров.
Ныне покойный Ермаков в свое время доложил Ильину, что сыщик написал нечто типа завещания в нескольких экземплярах, которые в случае смерти Гурова попадут в газеты и канцелярию президента.
Ильин долго обдумывал данное сообщение. Очень похоже, что сыщик элементарно запугивает, блефует, страхуясь от покушения. Ведь будь у Гурова конкретный компромат против опасных конкурентов, можно переслать его в различные адреса, не ожидая выстрела. Такое решение вполне логично. Гурова можно спокойно вывести из игры, даже не убивать, просто отправить в госпиталь. Но надо знать Гурова, поэтому решение, лежавшее на поверхности, почти наверняка неверно. Он может обладать компроматом, но не вполне достаточным, пока полковник Гуров жив и здоров. Однако в случае его смерти те же факты, которые требовали тщательной проверки, мгновенно превращаются в неоспоримые доказательства.
В эти дни Ильин, окончательно запутавшись, твердо решил против Гурова лично ничего не предпринимать. Сегодня совершенно неожиданно Ильина вызвали на ковер и спросили:
– Как мы понимаем, у вас все готово, полковник?
– Так точно, господин генерал, – ответил Ильин, прекрасно осознав, что в обращении к нему слово «господин» было опущено.
– А как поживает ваш друг, этот сыскарь из ментовки, запамятовал фамилию?
– Служит.
– Так вот, в субботу на митинге чтоб его не было. Вы сами утверждаете, что он слишком шустрый. Все неожиданности и сюрпризы совершенно ни к чему.