Минут через пять мы закончили с яичницей. Игорь похлопал себя по животу, потянулся за кофеваркой. Небрежно спросил:
— Так что ты собираешься делать?
— Жить.
Игорь поморщился:
— Мишка, ты не в Токен-центре тесты сдаешь… Я тебя не спрашиваю, почему ты ушел из дому. Мне интересно, зачем ты ушел.
— Чтобы жить, — честно попытался я объяснить. — Я ведь имею теперь право на бесплатное жилье в городе с населением менее ста тысяч?
— Имеешь, — весело подтвердил Игорь. — И получишь, спору нет.
— Я в И Пин ехал, — сказал я. — Это где китайская колония. Говорят, они нормально относятся… к таким, как мы.
Игорь ухмылялся. Игорь открыл ящик стола, достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Спросил:
— Будешь?
— Нет.
— Это не травка, не бойся. Обычные безникотиновые сигареты.
— Все равно не буду, — беря свой кофе, сказал я. — Игорь, а как здесь относятся к нам?
— К детям, что ли? — выпуская клуб дыма, спросил Игорь.
— К детям, получившим Знак Самостоятельности.
— Да нормально относятся, как везде, — лениво сказал он. Голос у него изменился, и если бы не явный запах табака и горелой бумаги, я бы заподозрил, что он курит травку. — Ты не комплексуй. И в страшилки не верь. Везде в мире к детям, доказавшим свое право жить самостоятельно, относятся одинаково… — Он выпустил еще один клуб дыма и закончил: — Никак…
Я ничего не сказал. Смотрел, как он курит. Дым был красивый — шершавый, как наждак, сиреневый, шелестящий.
— На что уставился?
— Дым. Шикарно выглядит.
Игорь посмотрел на меня, как на идиота.
— Чего в нем шикарного? Дым как дым… черт…
Он торопливо загасил сигарету прямо в сковородке.
— Ты же мутант… тебе неприятно, да?
Вот как ему объяснить…
— Тут другое, — попробовал я. — Понимаешь, я запахи по-другому чувствую.
— Как по-другому?
— Я их вижу, слышу… даже тактильно ощущаю. Вот ты куришь, и дым — шероховатый. И шуршит, как песок.
Глаза у Игоря округлились.
— Что, серьезно? И ты все так видишь?
— Ага. Вот у тебя в ванной комнате шампунь с запахом лимона. Только не радуйся, это синтетический запах. Если был бы настоящий, то пищал бы тоненько и не был такой гладкий… а с шершавинкой… понимаешь?
— Обалдеть! — с чувством сказал Игорь. — Я знал одну девчонку, с усиленным зрением. Так у нее все очень просто было. Когда хотела, перестраивалась на режим дальнего зрения, когда хотела — на ближний режим. Знаешь, у нее так смешно глаза менялись — то вперед выпучиваются, то втягиваются, и радужка то каряя, то голубая… Но она говорила, это то же самое, словно в бинокль или микроскоп смотришь…
— А вот у меня — так, — ответил я.