— Нет, — с брезгливостью выдала диетолог. — Никогда не возьму в руки подобную литературу.
— Если вы не читали ее произведения, откуда такое пренебрежение? — Шумаков явно решил поставить Алину на место.
Та растерялась, и тут оживилась Аня:
— Если вы прихватили на судно пару своих детективов, дайте мне, я вас обожаю. Арина — это псевдоним?
— Да, — слегка успокоился Юрасик, — по паспорту она Виола Тараканова.
— Разве можно ожидать душевной тонкости от людей, которые с утра набивают желудок сосисками?! — выпустила очередную отравленную стрелу Алина.
Юра вновь побледнел, но тут Самойлов встрепенулся и взял инициативу в свои руки:
— У нас остались три красавицы: Ирочка, Света и Лизонька. Катя, моя жена, занимается благотворительностью, она основала приют для девочексирот. Мы берем в свою семью несколько воспитанниц по очереди, и они некоторое время живут с нами.
— Очень благородно, — вякнула Манана.
— Ирочка, она в зеленом платье, — продолжал Василий Олегович. — Круглая отличница, ходит в седьмой класс; Светлана больше увлекается спортом, имеет разряд по художественной гимнастике, но ей надо подтянуть математику, так?
Одна из девочек, сидевших в самом конце стола, смущенно кивнула.
Воспитанницы были в разной одежде, а вот в волосах у них я заметила одинаковые заколки, украшенные пластиковыми божьими коровками. У Иры было два «краба», у Светы один.
— Ну, ничего! — отечески улыбнулся Самойлов. — В этом учебном году будешь заниматься усердней и догонишь Ирину по успеваемости. Лизонька у нас выпускница, ей в ноябре исполняется восемнадцать и… А где Елизавета?
Все гости одновременно повернули головы в сторону сирот.
— Ира, — спросила Катя, — почему Лиза не вышла к завтраку?
— Не знаю, — еле слышно ответила та.
— Она вчера отравилась, — неожиданно заявила Светлана. — Я к ней утром зашла, а ей плохо, она сказала: «Голова сильно кружится».
Катя покачала головой.
— Светлана, причешись! Где твоя вторая заколка? С одной ты выглядишь растрепанной!
— Я ее потеряла, — призналась Света.
Катя сдвинула брови, потом встала и вышла из столовой. Василий Олегович завел громкую беседу с Зарецким, жена ученого начала строить глазки главному художнику, официант приволок очередной кофейник, а я, дождавшись момента, когда присутствующие увлекутся разговорами, тихонько выскользнула в коридор и поторопилась в свою каюту. Почемуто очень захотелось принять душ.
Ванная комната, примыкавшая к спальне, оказалась неожиданно большой, в ней висело много полотенец вкупе с четырьмя халатами.
Я постояла под струями воды, потом завернулась в полотенце и стала расчесывать волосы. Наверное, зря я согласилась принять участие в поездке, меньше всего мне нравится в чужом пиру похмелье. Что за странная идея пришла в голову Василию Олеговичу? Если его фирма никогда не устраивала корпоративных мероприятий, на которые сотрудников зовут семьями, то зачем сейчас стихийно разжигать дружбу?