— Что ж, ехать так ехать. Садитесь в машину, товарищ майор.
Звягинцев закусил губу. «Ведь он меня спас, ему я обязан жизнью! Он, молодой, необстрелянный боец, мог растеряться больше, чем я, а он спас нас обоих…»
Разговоров осторожно вел машину, молчал. Звягинцев видел его розоватое ухо с пухлой, как у ребенка, мочкой, косой, по моде подстриженный висок.
«Милый ты, дорогой мой парень! — думал Звягинцев. — Мне бы обнять тебя, расцеловать…»
Он посмотрел на часы. Было без четверти два. Постарался вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он увидел переваливающий через пригорок танк. Но не смог.
— Прибавь скорость, сержант, быстрее давай, быстрее! — проговорил он.
Разговоров слегка пожал плечами и ничего не ответил.
«Наверное, думает, что трушу, — невесело подумал Звягинцев. — А и верно, испугался же я…»
…Подъехав к проходу в минном поле, Разговоров впервые снизил скорость.
— Ну, вот и добрались, товарищ майор.
Следом за Звягинцевым он вышел из машины, окинул ее печальным взглядом:
— Куда ж мне теперь ее? Тут ведь варить и латать на два дня полных работы.
— Поедешь в тыл дивизии. Там починят. Я записку напишу, — ответил Звягинцев.
— В ты-ыл? — протянул Разговоров. — Да что вы! Мы ей в батальоне своими средствами ремонт дадим. Разве можно в тыл, товарищ майор? А если батальон опять переместят? Тогда вам ни меня, ни машины не увидеть. А без машины вам нельзя. Хоть какой-никакой, но автомобиль. Шофера себе вы и другого найти можете, я понимаю. А вот без машины…
Звягинцев почувствовал, что у него сдавило горло.
— Слушай, друг, — тихо сказал он, — ты знаешь, что жизнь мне спас?
— Что вы! — с каким-то испугом проговорил Разговоров. — Да что вы, товарищ майор! Тоже скажете! Я ведь свою-то тоже спасал, это уж все к одному.
Он засопел и стал смотреть куда-то в сторону.
— Ладно, — сказал Звягинцев. — Не забуду. Дал бы я тебе сутки отдыха, мог бы в Ленинград сгонять, своих повидать… И я бы тебя попросил заодно в один дом заглянуть. Но нельзя. Бой скоро, Разговоров. Может, через два часа, а может, и раньше. Скоро бой…
Советским войскам не удалось остановить немцев и после того, как был сдан Псков.
Десятого июля 4-я танковая группа генерал-полковника Хепнера, состоящая из двух моторизованных корпусов, одним из которых командовал генерал фон Манштейн, а другим — генерал Рейнхардт, сломив сопротивление 11-й армии Северо-Западного фронта, прорвалась в Ленинградскую область.
По убеждению генерал-фельдмаршала фон Лееба, никаких серьезных препятствий для последнего броска к Ленинграду больше не существовало. Хотя из донесений разведки фельдмаршал знал, что русские спешно возводят оборонительные рубежи на реке Луге, он не допускал и мысли, что эти наскоро построенные, в основном силами гражданского населения, укрепления могут явиться преградой на пути группы армии «Север».