– Да, точно, два раза бахнуло! – приободренный поддержкой Мишки горячо воскликнул Сенька. – Сначала глухо, как вроде гром. А потом как бомба рванула!
Точно! Только это была не бомба, а реактивная мина, а услышанный вами гром – минометный выстрел.
– Семен, – я снова взглянул в глаза Сеньке и, страшно боясь спугнуть удачу, поманившую меня, осторожно спросил: – А ты запомнил, откуда прогремел гром?
– Запомнил! – энергично кивнул головой Семен.
– Откуда?
– Оттуда, – и он махнул рукой в сторону атомной станции.
Вот те на! Оказывается, мы заехали слишком далеко, а искать минометную установку следует ближе, много ближе к АЭС. Я попытался вспомнить все, что узнал от Терентьева об этом орудии. Во-первых, уровень звука минометного выстрела ниже, чем у выстрела из пушки или гаубицы. Неудивительно, что никто из работников АЭС не слышал выстрела, иначе непременно сообщил бы об этом Углову. Впрочем, во время опроса генерал их, скорее всего, об этом и не спрашивал. Ведь на тот момент нам ничего не было известно о наличии у террористов миномета и управляемых реактивных мин.
Мне срочно требовалось обдумать то, что я услышал от сельских пастухов, и я побрел обратно к машине. Где минометная установка? Сам того не ведая, Сенька подсказал мне направление поиска. И если принять на веру Сенькины слова – а никаких оснований не верить ему у меня не было, – выходило, что террористы установили свой миномет где-то между селом Угодье и Обнинской АЭС. Что и говорить, ловко придумано – разместить дальнобойное орудие всего в нескольких километрах от цели, где его стали бы искать в последнюю очередь. Или террористы считали, что с близкого расстояния им будет легче попасть в энергоблок? Ничего, это мы выясним у террористов, когда возьмем их.
Из кармана в чехле за спинкой переднего пассажирского сиденья я вынул радиостанцию, которую взял для связи с Угловым, и соединился с генералом. Он выслушал мой доклад с предельным вниманием и, когда я закончил, приказал:
– Отряд с базы выехал, но прибудет в Обнинск не ранее чем через тридцать минут. Поэтому пока продолжайте осмотр местности самостоятельно. – И вдруг спросил: – Как, капитан, справитесь?
– Конечно, товарищ генерал! – уверенно ответил я.
– Тогда действуйте!
Углов отключился. Я сейчас же собрался вызвать своих парней, даже потянулся к пришпиленной к толстовке рации, и только тут вспомнил, что все еще не получил доклада от Ворона. А ведь с тех пор, как я разрешил ему самостоятельно проверить подозрительных рыбаков, прошло уже больше пяти минут! Что произошло у Ворона за это время?! Проверка настолько затянулась или же… Я оборвал предательскую мысль, даже про себя не решаясь произнести самое страшное, но она упорно лезла мне в голову. Почему не было сигнала тревоги: Ворон не заметил опасности или попросту не успел добраться до своей рации? Обиднее всего было то, что я не мог сам вызвать Ворона на связь. А вдруг он как раз в этот момент общается с террористами, и я своим вызовом выдам его бандитам. Оставалось только одно – самому прийти на помощь.