Та испуганно повернулась к Дорис и Джессике.
– С Богом, Анна. Я буду молиться за тебя, – произнесла Дорис.
Женщины уехали, а Нельсон задержался в клинике.
Он позвонил Джессике на следующее утро.
– Все необходимые анализы уже сделаны. Сейчас Анна находится на операционном столе.
– О! – вырвалось у Джессики.
– Только не сходи с ума, а просто тихо молись. Эдвард сам позвонит мне по окончании операции, – сказал Джон и повесил трубку.
Она так и сделала – молилась. Но беспокойство только сильнее сдавливало грудь, и тоскливая, унылая пустота вновь холодком охватывала ее.
Через два дня Джон Нельсон подъехал к дому Армстронгов и вошел в сад, где, не находя себе места, мучались от неизвестности Джессика и Дорис.
– Почему ты не звонил, Джон?! Мы чуть не сошли с ума?! – закричала Джессика.
– А вы молились?
– Конечно! – хором ответили Джессика и Дорис.
– Хорошо молились? – уточнил Нельсон.
Они вскочили и подбежали к нему.
– Почему ты не звонил?! Отвечай немедленно!
– Я приехал, чтобы передать личное послание доктора. Он приглашает вас в клинику. Прямо сейчас.
– Что случилось? Что ты от нас скрываешь? – испуганно спросила Джессика.
– Об этом вам скажет сам Дерринг. А теперь переодевайтесь и идите в мою машину.
Пока женщины суетились в доме, Нельсон попросил садовника собрать букет самых прекрасных роз и положил его в багажник.
Палата Анны оказалась довольно просторной комнатой, выкрашенной в бледно-желтый цвет. Сквозь зеленоватые жалюзи в помещение проникало яркое техасское солнце. Анна лежала на высокой хирургической кровати. Рядом стоял Эдвард Дерринг. На лице Анны, еще бледном после операции, застыло удивленное выражение. Доктор сдержанно улыбался.
– Мистер Дерринг, если вы и дальше будете молчать и улыбаться, я просто умру! – воскликнула Дорис.
Доктор указал на кресло, сам сел на стул рядом с кроватью Анны и произнес:
– Считайте, что произошло чудо. Случай был… – Он бросил быстрый взгляд на Анну и покачал головой. – Теперь об этом можно говорить. Случай казался по-настоящему безнадежным. Но… – он сделал паузу, – только не для тех хирургов, которые готовы рисковать. – Дерринг провел рукой по лицу. – Теперь признаюсь: это была очень тяжелая операция. Одной только искусственной крови в Анну пришлось перелить несколько литров. О других подробностях я лучше умолчу… Я человек суеверный, как и все врачи, и от оптимистических прогнозов пока воздержусь. Но считаю, что процесс заживления пошел и верю, что Анна будет жить. Жить, больше не нося в себе эту страшную болезнь.
Дорис и Джессика одновременно разрыдались.