Сквозь синие шторы пробивался вечерний свет. Аманда почувствовала, что кто-то вошел в затемненную комнату, где она то дремала, то приходила в себя. Она будто плыла в белой дымке, не испытывала ни волнения, ни страха. Это блаженное состояние давало ей желанный покой и изгоняло все сомнения, таившиеся где-то в самой глубине сознания.
– Мэнди! – Голос, нежный и такой знакомый, прозвучал у самого уха. – Мэнди, дорогая, ты проснулась!
Аманда обнаружила, что лежит с открытыми глазами, а вокруг расстилается густой, как молоко, туман. Чья-то прохладная сухая ладонь коснулась ее лба. Девушка заморгала, пытаясь рассмотреть склонившуюся над ней женщину. Понемногу окружающая обстановка начала проступать сквозь пелену. Большое окно с неплотно задернутыми синими шторами, хрустальная люстра, напоминающая шлейф водопада, высокий зеркальный шкаф-купе. Наконец блуждающий взгляд остановился на женской фигуре.
Прямо перед Амандой у кровати стояла молодая светловолосая женщина, с виду добрая и спокойная, как и ее голос. Аманда поморгала, приподнялась на локтях и узнала свою сестру.
– Где я? – чуть слышно спросила Аманда.
– Ты у меня дома, в спальне для гостей.
– Ты моя сестра, – неуверенно произнесла Аманда, – но я не могу вспомнить твоего имени. Как тебя зовут?
– Сьюзен. – Женщина мягко улыбнулась. – Это шок. Не беспокойся, скоро все вспомнишь. Я могу тебе помочь. Хочешь?
– Да.
Аманда посмотрела по сторонам. Мебель и обои были ей знакомы. Но первым, что она узнала в этой комнате, был запах духов. «Пятая авеню» – любимый аромат ее сестры. Возможно, по нему она и догадалась, кто пришел ее навестить.
– Сьюзи, случилось что-то плохое? У меня дурное предчувствие…
Сестра поджала тонкие губы и отвела глаза.
– В доме наших родителей был пожар, – сказала она, не глядя на Аманду. – Обрушилась крыша, и тебя зацепило балкой. Из-за ранения головы ты долго была без сознания.
– Я была в гостях у мамы с папой? – спросила Аманда, чувствуя, что сестра что-то недоговаривает. – Их тоже ранило?
– Их вытащили первыми, но…
Аманда вспыхнула от пронзившей ее ужасной мысли и рванулась с кровати. Острая боль сжала голову стальными тисками, она вскрикнула и повалилась обратно на пышную подушку.
– Тебе нельзя волноваться, Мэнди.
– Я не верю… Я не верю, что они погибли… – Сжавшись в комок, она вздрагивала от рыданий, чувствуя, как быстро намокает подушка под ее дрожащей щекой. – Моя мамочка, моя мамочка…
Сьюзен не могла оставить сестру, и поэтому ей оставалось только отойти к окну и переждать, пока Аманда успокоится. Она посмотрела на наручные золотые часики, было без четверти одиннадцать.