– Тебе нельзя пить спиртного, ты у нас мусульманин, – пошутил один из сотрудников.
– Перестань, – поморщился Бахыш-хан, – этот парень способепн вывести из себя кого угодно. Он какой-то слишком заумный. Я начинаю жалеть, что мы его выбрали.
– Разве у нас был выбор? Нужно было, чтобы его выбрал Абу Усеиб. В Агфанистане нужен талантливый химик, а он самый талантливый из всех возможных кандидатов.
– Я знаю, знаю. Но вы слышали, как он сказал о своем профессоре. А если бы он завтра пошел отпрашиваться? И об этом узнал бы Абу Усеиб? Это значит, что мы заранее сообщили парню о возможной поездке в Бейрут и дальше – в Кандагар. Можно было бы считать операцию закрытой. Любой дилетант поймет, что парень работает под нашим контролем. И после этого они будут осторожны вдвойне.
– Это твоя программа, – напомнил ему один из сотрудников, – ты сам об этом много раз говорил.
– Говорил, – раздраденно кивнул Бахыш-хан, – но теперь я начинаю всерьез опасаться. Он слишком наивен и слишком занят своими химическими формулами. Живет в своем мире грез. Нужно быть осторожнее. Часы и телефон проверили?
– Да, все работает.
– Хорошо. Нужно прослушивать его постоянно, чтобы знать, о чем и с кем он будет говорить.
– Не беспокойся. Все, что касается нашей техники, нас не подведет.
– Надеюсь, – пробормотал Бахыш-хан.
Он даже не мог предположить, что уже сегодня поздно ночью его молодому подопечному позвонила Сабрина, с которой Маджида связывали романтические чувства. Они разговаривали минут десять, и каждое слово Маджида было слышно сотрудникам технической лаборатории американской резидентуры в Лондоне. А затем Маджид допустил ошибку: сообщил Сабрине, что наверняка уедет и вернется в Кембридж лишь через некоторое время. Именно поэтому они не смогут увидеться в следующую субботу.
Бахыш-хан спал, когда ему позвонили и разбудили, сообщив об этом разговоре. Он пришел в ярость, услышав об этом признании Маджида. Теперь ему уже было не до сна. Он не мог предположить, что его подопечный сделает еще одну, гораздо более непростительную ошибку, когда оставит телефон и часы на столике в своей комнате и спустится вниз, за книгой, которую у него взял проживающий с ним в одном здании ливанец Вахид Хасан. Тот прибыл в Кембридж только недавно, но уже успел подружиться со всеми, настолько дружелюбным и открытым молодым человеком он был.
Маджид постучал в дверь и вошел в комнату, в которой Вахид Хасан жил вместе со своим другом из Германии – Паулем Нигбуром. Они радостно приветствовали пришедшего Маджида, хотя время было уже совсем позднее, но разве у молодых людей бывает такое понятие, как позднее время? Маджид задержался в их комнате минут на сорок. Они весело обсуждали последние матчи Лиги чемпионов, в которой немецкая «Бавария» оказалась на грани вылета, тогда как две английские команды гарантировали себе выход в следующий круг. Вахид Хасан болел за англичан, а Пауль Нигбур соответственно за немцев. На этой почве они постоянно спорили. Маджид, пытавшийся примирить обоих друзей, признался, что всегда больше симпатизировал испанским командам, и особенно «Барселоне». И тогда спор разгорелся с новой силой.