Нахмурившись, Мэдди промолчала, надеясь, что ей не придется выслушивать перлы его доморощенной философии. Только вот зря надеялась.
— Живучесть Y, вот что достойно удивления. Мужчины могут входить в моду, выходить из моды, но мы никогда не исчезнем. Люди не способны отделить ценности прошлого от того, что важно в настоящем. Они не в состоянии разглядеть зерна истины в шелухе. В нынешние времена действительно стоящий хакер, пусть он даже тощий доходяга, ценится больше десятка парней, которые могут насадить на копье мамонта, но вы, дамочки, предпочли бы заполучить хакера с горой мускулов, не так ли? Вы попросту застряли в первобытной эре. Индустриальный дух времени говорит вам, что считать подлинной сексуальностью, а вы и уши развесили, не задумавшись даже, принесет ли вам пользу такой взгляд. Прямо как те птичьи самки, устраивающие охоту на самца с красным хохолком — вот уже воистину ничем не обоснованный выбор. Мода! А если вспомнить еврейских хасидов — они ведь сохранили одежду девятнадцатого столетия, не так ли? Скажите на милость, какое отношение к Богу имеют их длинные черные одеяния? И вы, женщины, туда же.
— Вечные ценности хасидов, — с неприязнью в голосе сказала Мэдди. — Какой удачный поворот событий для вас. Не вы ли утверждаете, что не стали бы возражать, если бы у женщины отсутствовала грудь? И знаете что? У нас ведь, по сути, отпала необходимость в наличии груди. Хеншоу пожал плечами.
— Не важно, что возбуждает меня. Нынче заправляете всем вы, дамочки.
Он пересек конференц-зал и подошел к окну, откуда хорошо просматривался холл, заполненный женщинами со всевозможными записывающими устройствами и чашечками кофе в руках. Он помахал им, а они, все как одна, угодливо заулыбались и замахали в ответ.
— Я опаздываю на совещание по выработке стратегии, — добавил он, кивком указав на толпу. — Мы собираемся продумать мои будущие подвиги для «Шествия боровов», дабы придать мне еще большую сексуальную привлекательность. Эти дамы выскажут свои пожелания.
В голосе Хеншоу не слышалось ни малейшего намека на иронию. Невольно Мэдди прониклась его убежденностью в собственной значимости, попала под обаяние этого юнца. Она прежде видела, как подобные вещи случаются между мужчинами и женщинами в старых фильмах, но сама ни разу ничего похожего не испытывала. Хотя осеннее «Шествие боровов» еще только намечалось, Арни Хеншоу уже вел себя точно король в собственном замке. Его величественная манера держать себя смягчила Мэдди и растопила ее холодность. Поймав себя на этой мысли, она вздрогнула.