А зачем расстреливать витрину с духами?
«Зачем говорить зачем?» — именно так звучит слоган в одной из реклам «Будвайзера». Сук Хи для меня тайна за семью печатями.
Напрашиваются следующие выводы: она жива (я надеюсь), и ее не схватили. Она все еще где-то внутри.
Рекламный ролик мороженого сменился изображением двух военных вертолетов, извергающих парней в черных бронежилетах с автоматическим оружием На меня волной нахлынуло облегчение.
— Что ж, по крайней мере не мы одни герои дня, — язвительно заметила я. — Должно быть, Америка снова участвует в боевых действиях.
Вообще-то, я брякнула это просто так, но КрайЗглу не на шутку заинтересовалась.
— Ох, мать вашу! — прошептала она, подойдя ближе и уставившись на экран. Увидев, как она трясется и дрожит — от кокса, надо полагать, — я забеспокоилась и сочла благоразумным убраться подальше.
Я двинулась в сторону прилавка, чтобы выяснить, работает ли компьютер. Он не работал.
— Интересно, как включилось электричество? — За прилавком я наткнулась на ряд цифровых КПК, на каждом горела красная лампочка, сообщая, что они включены в режиме записи. — Не нравится мне все это, смахивает на ловушку.
Внезапно я увидела себя в одном из телевизоров. И показала своему изображению язык, просто чтобы убедиться, что это и впрямь я. Общеизвестно, что телевидение гораздо реальнее, чем реальная жизнь, поэтому когда вам кто-то советует не зевать, а брать от жизни все, то на самом деле он намекает, что вам пора попасть в телевизор. Потому что есть только один выбор: быть или зрителем, или участником, а если вы еще пока не решили, кто вы, то вы словно тот печально известный кот Шредингера — до сих пор не удалось прийти к единому мнению, жив он или мертв. Поэтому когда я увидела себя на экране, то, прямо скажу, возликовала, потому что сей факт лишний раз подтверждал, что я жива. К тому же, слава богу, в кои то веки в кадр попала я вся, а не только моя, гм, нижняя часть.
— КрайЗглу, послушай…
Я развернулась к КрайЗглу, чтобы рассказать ей об увиденном, но она как зачарованная уставилась на большой экран, показывающий войска специального назначения или как там они еще называются. Репортер 2-го канала беседовал с полковником Как-его-там, жилистым черным мужиком среднего возраста, который, видать, так торопился на свою войну, что порезался во время бритья.
— КрайЗглу! — зашипела я.
Она замахала на меня, чтобы не мешала. КрайЗглу вся дрожала, словно попала голой на мороз.
— Дура набитая, — пробормотала я и двинулась к ней, чтобы за ручку отвести к камерам.