В Сонины апартаменты под номером три я вступил впервые в истории человечества, и они таки произвели на меня впечатление.
Комната ее была обставлена дорогой мебелью из карельской березы. Кресла и диван обтянуты темно-зеленой кожей, на стене — шкура леопарда. Бронзовый высокий торшер, такое же бра, натюрморт — тоже, естественно, в бронзовой раме. Шторы перехвачены витым шнуром с кистями.
Не общежитие, а покои мадам Помпадур.
Я не завистлив, но мне стало обидно: за какие заслуги Соньке такой гарнитур, а мне всякая рухлядь? В шкурах диких зверей я не нуждаюсь, но занавеску приличную на окно администрация могла бы повесить. А то висит соломка — точно как в моей комнате на воле.
Но главным украшением Сониной комнаты был, конечно, Олег.
Стриженый сидел в кресле, положив ноги на малахитовый журнальный столик.
Был он в штатском (в смысле, не в школьной униформе): серый пуловер, темно-синий галстук, тщательно отутюженные брюки.
Видно было, что в этой комнате он желанный и привычный гость.
Ладно, не наше дело. Но людей, которые кладут на стол ноги, я бы из приличного общества выгонял.
Олег молча кивнул мне и показал на свободное место.
Я сел, избегая смотреть на его ботинки сорок пятого, наверное, размера… хотя это было трудно, потому что они громоздились почти на уровне моего лица.
— А где остальные? — после паузы спросил я вслух (уточнение не лишнее).
— Соня в ванной, скоро выйдет, — отозвался Олег. — Лена приболела, а Малинин и Дмитриенко пожелали присутствовать дистанционно. Простим товарищам их слабость?
"Простим", — сказал я молча.
Должно быть, это получилось у меня несколько более многословно.
— Полегче, фраер! — услышал я голос Юрки Малинина. — При дамах-то — нехорошо.
— Если товарищ настаивает, — ехидно зашептал мне на ухо Дмитриенко, — мы можем явиться, так сказать, о натюрель.
— Без гарнира, — добавил Юрка и захохотал.
Мысленно хохотать — фокус довольно трудный, освоить его мне не удалось до сих пор.
Но в тот момент я этого еще не знал.
Мне пришло в голову, что умение логически мыслить вовсе не мешает оставаться дураком, если ты дурак от рождения. Глупость — не отсутствие умa, это его свойство.
Однако не время было развивать эту мысль, и я оставил ее про запас, запихнув подальше за блокировку. А блочок я себе выбрал дивный, райское яблочко, а не блок:
"Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах".
Я с наслаждением повторял в уме эту фразу, смакуя каждое слово.