А кстати, о Черепашке…
Минуточку, граждане.
Если вот так, усилием воображения, можно остричь себя наголо и тут же снова обрасти, то что нам помешает тем же способом изменить до неузнаваемости свою внешность?
Отпустить бороду, усы, бакенбарды… да что мы всё о волосах? Шире надо смотреть на вещи. Что помешает нам без напряга, без анаболиков, в считанные минуты нарастить себе суперменские бицепсы-трицепсы и квадрицепсы?
Я серьезно спрашиваю: что помешает?
Вот вам и благородная Черепашка: выходит, боди-бильдинг тут ни при чем, она мне пудрит мозг, а сама тайно колдует перед зеркалом, улучшая свой внешний вид.
И — ничего получается, промежду прочим.
А мы чем хуже?
"Ну-ка, поработаем над собой," — решил я.
Черты лица, говоришь, мелковаты?
Это дело поправимое — в опытных, естественно, руках личного визажиста.
Сделаем нос покрупнее: орлиный не надо, греко-римского будет более чем достаточно.
Глаза расставить пошире… впрочем, это рискованно: как бы череп не лопнул.
Ограничимся носом.
Ограничились.
И очень правильно сделали.
То есть, получился такой безобразный шнобель, что не только Черепашка — мать родная меня бы не узнала.
Я не шучу: одна лишь эта метаморфоза сделала мое лицо совершенно неузнаваемым.
Вы смотрелись когда-нибудь в круглый бок никелированного чайника?
Вот такой у меня получился визаж.
Встревожившись, я принялся выправлять свой поруганный нос, но с каждой новой попыткой он становился всё более жутким.
Размеры я более или менее восстановил, но оказалось, что хитрость не в размерах, а в мелочах: то горбинка маловата, то переносица слишком широка, то крылья носа чересчур симметрично расположены.
А от этого зависел весь рисунок лица.
В итоге я попеременно становился похож на гнусного подлеца, на мелкого ябедника, на непотребного мафиозо, на бесстыжего поджигателя войны — словом, на кого угодно, только не на себя самого.
Хуже того: после сотни метаморфоз из моей памяти выветрилось, с каким, собственно, носом я шагал по жизни до сих пор.
На просьбы "Верни мой прежний нос, я всё тебе прощу" ноосфера злорадно выдавала мне одну из предыдущих проб и ошибок.
Чем-то эта работа походила на изготовление фоторобота, но врагу не пожелал бы я делать это с собственным лицом.
Я топтался перед зеркалом полтора часа и вконец уже отчаялся, пока не вспомнил, что в кармане стеганой куртки у меня лежит кошелек, а в кошельке — моя фотография паспортного размера, которую мама посоветовала мне взять на всякий случай.
Трясущимися руками я достал фотографию, взглянул на нее (она была прошлогодняя, но тут уж как?) и приказал ноосфере: