Чунь И поднимался по беломраморному мосту с резными перилами, удивляясь, что усеянные бронзовыми гвоздями створки открыты. Он вошёл в огромный двор. Перед ним высились Полдневные Врата, их охраняли солдаты в жёлтой униформе. Группа военных промаршировала по двору к одной из боковых дверей, и снова наступила тишина.
В воздухе носились громкоголосые ласточки. За стеной расхваливал свой товар торговец фруктами.
Краска на стенах башенок и павильонов облупилась, с загнутых крыш исчезли горгупьи. В трещинах между камнями выросли сорняки. Сгорбившись от усталости, Чунь И вышел через боковую дверь, ведя коня в поводу, и отправился на поиски ночлега. Завтра — да, наверное, это случится завтра — он узнает, что с ним станется в городе предков.
Матушка умерла и наконец освободилась от поселившегося в ней безумия. Я плакала, но печаль в моей душе смешивалась с ощущением счастья. Матушка стала мне ближе, чем прежде. Она слилась со мной, наполнила моё дыхание. Она возвысилась, перейдя на невидимую сторону.
Со временем это ощущение стёрлось. На смену ему пришли сомнения и боль утраты. Я не знала, существуют ли призраки и есть ли у духов сердце, мне было неведомо, хранят ли боги смертных. Время от времени меня охватывало ощущение пустоты и бесконечности. Я торопливо переодевалась, вихрем спускалась с горы и скакала к озеру. В его прозрачных водах, как в зеркале, отражалась моя душа, там я могла выплакаться.
Однажды вечером мне явилась Матушка. Она была в той самой лиловой юбке, которую я так любила в детстве. Матушка долго говорила со мной о судьбе, уготованной нам с братом, о будущем нашего дома и наших потомков. Мне казалось, что я навечно запомнила её слова, но, когда проснулась, они улетучились, как стайка птичек.
Горы, степи и озера пребывали в вечной неизменности. Я научилась охотиться и приручила сокола моего брата. Моя кожа обветрилась и загорела, ладони привыкли натягивать тетиву лука и загрубели.
Я садилась на стену, лицом к бесконечности, закрывала глаза и пыталась уловить голос брата среди бесчисленных посланий, которые люди доверяют ветру. Крики, плач, смех, шёпот влюблённых, журчанье рек… Миллионы, миллиарды душ звёздами загорались и гасли в океане жизни. Но мой брат умолк. Он растворился, стал кем-то другим.
Я носила на шёлковом поясе ключи от дверей и сундуков. Они позвякивали при каждом моём шаге. Я управляла делами со всей строгостью и тщательностью, чтобы поддержать репутацию семьи и оттянуть её упадок. Я была последней воительницей и защищала святилище усопших предков.