Со спокойным хладнокровием она отметила, что для Лико было бы бесполезно прятаться в полях. Наверное, ей следовало разыскать его, прежде чем уйти из храма, но в главном зале был только Клеомен вместе с семьями беженцев, и она ему ничего не сказала. Но, оказывается, она все еще помнит нежные объятия Лико. В самом деле, им не потребовалась любовь, чтобы заниматься любовью.
Она подняла свой меч, удерживая обеими руками, и, заняв устойчивое положение, приготовилась встретить всадников. Они летели на нее бок о бок. Мужчина справа размахивал обоюдоострым, как у нее, мечом, свирепый крик застыл на его устах. Тот, что слева, держал наперевес внушительное копье. Она возблагодарила богов и свою удачу за то, что он держал его под левой рукой.
Должно быть, их воинственные крики заполнили ночную мглу, но она слышала только, как бьется ее сердце и закипает кровь. Копье своим длинным концом представляло для нее наибольшую опасность. Но в нем также заключалась и слабое место врага. Когда они приблизятся к ней, всадник с копьем попытается проткнуть ее. Другой же постарается разрубить ее надвое.
Она почти ощущала тяжелое дыхание лошадей, жар их взмыленных, потных боков. Лица с черепами надвигались на нее. Взметнулась рука с мечом, сверкнул наконечник копья, готовый отнять у нее жизнь.
С ловким изяществом она отскочила влево, и острие просвистело, пронзая пустоту. Одновременно она припала на одно колено и провела лезвием своего меча по ногам лошади. Животное пронзительно заржало и рухнуло на землю головой вперед. Всадник, перекувыркнувшись, упал, ударившись оземь со страшной силой. Второй наездник продолжал двигаться, проскочив мимо своего товарища. Пока он останавливался и разворачивал свою лошадь в ее сторону, Стужа подхватила копье. Лишь на мгновение встретились их глаза, после чего она метнула оружие что есть силы, поспав его глубоко в незащищенную грудь. Мятежник повалился из седла набок, под его собственным весом копье треснуло пополам, еще глубже войдя в тело.
Она вернулась к первому всаднику и встала над ним. Его лошадь была мертва, сломав шею при падении, но сам он выглядел значительно лучше. Глядя на нее снизу вверх, он изо всех сил старался справиться с дыханием, дотянуться до меча, но она наступила сапогом ему на руку и вдавила суставы в грязь. Крик боли и страха вырвался из его глотки, и он сжался в комок, ожидая смертельного удара.
Она подцепила за край острием своего меча маску из черепа и сорвала ее. Тоненькая струйка крови сочилась по его щеке в том месте, где меч оцарапал ее.