Мне не хотелось говорить о своей встрече с Броком Маклином, и я оставила вопрос без ответа.
— Капитан упоминал, что вы пишете историю "Бэском и компании", — сказала я. — Это значит, историю самого капитана Обадии. Неужели вы напишете и о том, о чем только что сказали мне? Как, его ненавидели матросы.
— Разумеется, он и не хотел бы, чтобы я о чем-то умалчивал. Слабаки никогда не становились хорошими капитанами клиперов. Чтобы судно развило нужную скорость, капитан должен уметь выжимать все из корабля и из людей. Ему нужно знать с точностью до последнего квадратного дюйма, сколько способен выдержать парус, сопротивляясь буре, и не колеблясь гонять своих людей на мачты в самый свирепый шторм. Матросы клиперов всегда были крепкими и закаленными ребятами. И капитан им нужен соответствующий, чтобы мог с ними справиться.
— Мой отец тоже был капитаном клипера, — гордо сказала я.
— Да, мне это известно.
— Но он был самым мягким человеком, какого я знала.
Ян Прайотт улыбнулся и перевел разговор на другую тему:
— И что же вы теперь собираетесь делать, мисс Миранда Хит? Я слышал, какие планы строит капитан Обадия.
— Я уже сказала капитану, что не выйду замуж по его приказу, — быстро ответила я.
Ян, казалось, удивился.
— Вы надеетесь, этим все и кончится?
— А что он может сделать? Я хочу уехать как можно скорее. Мне хотелось бы успеть на ближайший поезд из Гавани. Вы поможете мне узнать расписание поездов и как отсюда выбраться?
Он пожал плечами.
— Не исключено. Но вас так или иначе вернут. Капитан теперь просто так вас не выпустит. Чем скорее вы это поймете, тем скорее примете нужные меры к своему спасению. Но, сдается мне, бегство тут не поможет.
— К своему спасению?
Светлые брови Прайотта приподнялись, и я поняла, что он имеет в виду: спасение от Брока Маклина.
— Мистеру Маклину я нравлюсь не больше, чем он мне! — запальчиво воскликнула я. — О нашей женитьбе не может быть и речи.
И снова Ян Прайотт удивил меня. Он пальцем приподнял мой подбородок, повернув лицо к свету.
— Как хорошо, что Брок надежно заперт в своей внутренней тюрьме и не способен оценить, что ему предлагают. Присмотрись он к вам, и все могло бы быть гораздо хуже — для вас и для него тоже.
Я не отвела его руку и не отшатнулась от изучающего взгляда. Чуть помедлив, Ян убрал руку и прошелся по комнате. Мне стало не по себе, словно этот человек знал что-то, но скрывал от меня. Дальнейший разговор еще больше удивил меня.
— Ладно, — проговорил он. — Я помогу вам уехать. Поезд отправляется завтра, в одиннадцать утра. Я посажу вас на этот поезд, если хотите. Не знаю, что из этого выйдет, но можно попытаться.