То, что оказалось под полом в углу, ее немного обескуражило. Вытащив не без усилий и развернув объемный берестяной сверток, Полинка обнаружила в нем обыкновенный вогульский туес – низкий, немного продолговатый, с орнаментом на крышке. Но когда она его открыла, в висках снова упруго застучало…
Внутри, занимая почти все пространство туеса, лежал еще один сверток из красного блестящего шелка. Белая муаровая ленточка крест-накрест перетягивала ткань, а в самом центре была завязана в пышный бант. Все это походило на дорогой подарок. На маленькой, пожелтевшей карточке из картона, подсунутой под ленту, было написано со старинными вензелями в виде кудряшек: «Баронессе Анне Флинкенберг, моему Божественному ангелочку, моей любимой доченьке!», что с трудом и в крайнем удивлении прочитала Полинка.
Она не стала развязывать бант, быстро положила сверток обратно в туес и накрыла своим платком. От ворот тонко, рябчиком давно свистел Бориска и подавал всяческие сигналы.
– Стой, халера! Тпр-р-ру, зар-раза! – уже вовсю слышалась по ту сторону ворот, которые вскоре басисто заскрипели, впуская первую подводу. Сначала появилась понурая голова лошади, оглобли, наконец, телега с маленьким горбуном Лехой Паклиным, злым, неприветливым мужичком, которого страшно боялась вся деревенская детвора.
– А ну-у че здеся делает эта курица, а!? – сходу начал Леха, продолжая сидеть на телеге кривым сучком. – Щас как ожгу кнутом-то, не будешь по конному хозяйству болтаться…
Полинка вышла из того возраста, когда еще можно было бояться этого жалкого мужичка, поэтому, подхватив туес, накрытый платком, спокойно пошла к воротам.
– Уворовала ль чево? А ну показывай! – продолжая сидеть на телеге, кричал горбун.
– Мы… это, червей копали, – вступился за сестру Бориска, который немного еще побаивался конюха Леху.
– Показывай, говорят! – не унимался мужичок. – Мож… че доброе сперла!?
Но Полинка молча и неторопливо вышла со двора, так и не взглянув на горбуна. А тот продолжал кричать, ругаться матом, так как делал всегда и без причин.
– Ну че, нашла!? – спросил Бориска, семеня рядом с сестрой.
– Нашла, нашла… – сосредоточено думая, ответила Полинка.
Она не знала, что делать с тем, что несла? Показать матери – заругает и заставит отнести и положить, где взяла. Что значит – баронесса?.. А фамилия, странная какая-то – Фли… Вот ведь, сразу и не выговоришь…
– Поль, а тяжелое, нет? – опять подал голос Бориска.
– Да нет, не особенно. Погоди ты, придем и все покажу. Я сама-то еще не видела, не открывала сверток-то…
– Где тебя носит, идол!? – напала мать на сына, едва они с Полинкой вошли в избу. – Давай беги теперь, догоняй отца с Павлом. Они, поди, уж к Крутому ложку спускаются… Беги, че стоишь-от!