Она смотрела назад, пока они не проехали Мейн—Стрит, огибая по пологой дуге, ведущей к автомагистрали. Деревья окружили их с обеих сторон, и утесы—близнецы, охраняющие Лоувелл от остальной части мира, выросли в сверкающем утреннем небе. Джой откинулась назад на своем сиденье и закрыла глаза. Его здесь не было, но она чувствовала его, даже сейчас ощущала, как он следит за ней, и это терзало душу осязаемой болью.
Сердце стало тупой свинцовой тяжестью в груди, когда она услыхала крик. Она поняла, что это было, еще до того, как повернулась, нагибая плечи, чтобы взглянуть на скалы, исчезающие вдали. Можно было увидеть только силуэт, балансирующий на краю обрыва. В щемящей тишине волк замер на мгновение, откинул голову назад и завыл.
Его жалобный крик сжимал сердце еще долго после того, как они оставили Лоувелл далеко позади.
Джой уставилась на развернутый на столе проект, видя четкие линии и углы размытыми и неясными. Солнечный весенний свет пытался проникнуть в огромное окно офиса сквозь прикрытые, словно решётки тюрьмы, жалюзи.
Она протянула руки, чтобы разгладить бумагу, словно это усилие могло хоть что—то поменять, но не было ни причины, ни логического объяснения, почему ее глаза отказывались видеть проект таким, каким он должен был быть, почему ее руки двигались помимо желания, создавая причудливый декор, которому не было места в мире строгих линий. Логики. Практичности.
— Клиента не радует дизайн, Джой, — сказал, покашливая, мистер Робинсон за ее спиной. Она вздрогнула, уставившись невидящим взглядом на светло—бежевые обои с чётким геометрическим узором. — Они хотят что—то более простое, более практичное. Честно говоря, я не понимаю, почему вы не поняли этого раньше.
Взгляд Джой переместился к кулакам, сжавшимся на поверхности стола. Бумага захрустела под их весом. Это неправильно, всё неправильно. Всё.
— Мы нанимали вас, полагаясь на вашу прекрасную репутацию в сфере детально проработанных функциональных проектов, — гудел Робинсон за её спиной. — Именно этого хочет клиент, и я не понимаю, почему у вас с этим такая проблема. Это многоэтажное жилое здание, а не кафедральный собор.
Джой знала, что должна повернуться к Робинсону лицом, защитить себя. Но нечего было отстаивать. Он был прав. Потребность ограничить мир линиями и углами, втиснуть его в аккуратные небольшие коробки постепенно и неминуемо иссякла. В течение трех месяцев она изо всех сил пыталась вернуть былое, быть такой, как прежде. Она всеми силами старалась подавить желание вырваться из этих небольших аккуратных, тесных коробок и убежать в мир хаоса. Максимум, чего ей удалось достичь, были эти чертежи, которые никого не удовлетворяли. Это не её, больше не её.