Всё ж ездили гвардейцы черноусы,
И девушка прельщать умела их
Без помощи нарядов дорогих.
«Незадолго до женитьбы Пушкина (21 июля 1830 года. – В. С.), – рассказывала Анна Петровна в «Воспоминаниях о Пушкине, Дельвиге, Глинке», – Софья Михайловна Дельвиг писала ко мне с дачи в город «Александр Сергеевич est arrife hier. Il est, dit–on, plus amoureux que jamais, cependant il ne parle Presque pas d'elle. La nose se fera en septembre» ( вернулся вчера. Говорят, влюблён больше, чем когда–нибудь, между тем почти не говорит о ней. Свадьба будет в сентябре).
Действительно, в этот период, перед женитьбою своей, Пушкин казался совсем другим человеком. Он был серьёзен, важен, молчалив, заметно было, что его постоянно проникало сознание великой обязанности счастливить любимое существо, с которым он готовился соединить свою судьбу, и, может быть, предчувствие тех неотвратимых обстоятельств, которые могли родиться в будущем от серьёзного и нового его шага в жизни и самой перемены его положения в обществе. Встречая его после женитьбы всегда таким же серьёзным, я убедилась, что в характере поэта произошла глубокая, разительная перемена. <…>
Сам он почти никогда не выражал чувств; он как бы стыдился их и в этом был сыном своего века, про который сам же сказал, что чувство было дико и смешно. Острое красное словцо – la repartie vive – вот что несказанно тешило его. Впрочем, Пушкин увлекался не одними остротами; ему, например, очень понравилось однажды, когда я на его резкую выходку отвечала выговором: «Pourauoi vouc attaguez a moi, qui suis si inoffensive!» (Зачем вы на меня нападаете, ведь я такая безобидная). И он повторял: «Согшпе c'est reellement cela: si inoffensive!» ( Как это верно сказано: действительно, такая безобидная!) Продолжая далее, он заметил: «Да, с вами не весело и ссориться, voila votre cousine, avec elle on trouve a qui s'en prendre!» (То ли дело ваша кузина, вот тут есть с кем ссориться!)
Причина того, что Пушкин скорее очаровывался блеском, нежели достоинством и простотою в характере женщин, заключалась, конечно, в его невысоком о них мнении, бывшем совершенно в духе того времени».
Читателю может показаться, что второй раз на страницах нашей книги приводится (в несколько изменённом виде) мнение Анны Петровны об отношении Пушкина к женщинам. Нет, это не автор, а Анна Петровна, придавая большое значение правильному пониманию данного вопроса, изложила своё мнение дважды – в «Воспоминаниях о Пушкине, Дельвиге, Глинке» и в письме литературоведу П. В. Анненкову.
К концу 1830–го – началу 1831 года относится работа Пушкина над повестью, от которой до нас дошёл только отрывок, начинающийся словами «На углу маленькой площади…». Замысел её связан с сюжетом другого неоконченного прозаического произведения «Гости съезжались на дачу». Считается, что прототипом главной героини этих повестей являлась А. Ф. Закревская. На страницах рукописи «На углу маленькой площади…» имеется женский портрет: исследовательница Л. И. Певзнер предположила, что это изображение Д. Ф. Фикельмон. Но сюжет, воспроизведённый в этом коротеньком наброске, очень близок к жизненной ситуации, в которой находилась А. П. Керн: героиня оставила мужа и пытается удержать возле себя молодого возлюбленного…