Примерно по тем же причинам полковник не желал и присутствия рядом военной базы. Это вовсе не база Центрального разведывательного управления. На военной базе служат люди совсем иного склада мышления и уровня осознания своего места в чужой стране. И позволить таким людям общаться с сотрудниками своей лаборатории полковник не мог. Подобное общение в состоянии обернуться крахом и международным скандалом. Полковник же привык быть профессионально осторожным человеком.
* * *
Машину полковника Лоренца охрана, конечно же, хорошо знала, и потому внешний скрытый пост на нее не среагировал. Но сам Лоренц тоже знал, где находится пост, и потому, притормозив за очередным крутым поворотом, опустил в дверце стекло и вопросительно высунул голову. Из-за камня поднялась в приветствии рука. Лоренц удовлетворенно нажал на акселератор. Здесь останавливать и проверять документы и не должны были – только рассмотреть машину, сообщить на следующий пост и блокировать дорогу, если это потребуется. Здесь, в горах, любая дорога блокируется элементарно – одной гранаты хватит, чтобы создать завал и перекрыть путь. Более того, в некоторых местах над дорогой были специально выложены камни, чтобы при необходимости создать завал или обрушить их на какую-то машину. Правда, местные жители – те самые чеченцы – предупреждали, что весной эти камни сами по себе обязательно свалятся вместе с подтаявшим снегом, и, может быть, именно в тот момент, когда внизу будет проходить машина. Но инженерные специалисты ЦРУ посчитали такую вероятность незначительной, а полковник Лоренц предпочитал больше верить своим специалистам, чем этим чеченцам. Что они, темные необразованные горцы, кроме своего вонючего овечьего сыра и автомата Калашникова, ничего в жизни не знающие, вообще могут понимать в инженерных сооружениях?
Следующий пост был уже на самом перевале, и полковник сразу отметил недочет в системе охраны. Согласно положению, разработанному самим Лоренцом, охрана на этом открытом посту должна носить форму грузинской армии, поскольку с более высокого перевала – с другой стороны границы – этот пост можно было рассмотреть с помощью хорошей оптики. Если, конечно, погода позволит. И охрана носила грузинскую форму. Беда была том, что один из охранников был афроамериканцем, как в самой Америке давно уже зовут негров, считая последнее слово оскорбительным прозвищем. Его потихоньку убирают даже из словарей, а из обихода оно уже почти вышло и осталось лишь в качестве ругательства. Но в самой Грузии афроамериканцы и даже негры не считаются коренными жителями, что полковника Лоренца, как и многих американцев, когда-то сильно удивляло. И потому вид солдата в грузинской военной форме, но имеющего шоколадный цвет кожи, может привлечь ненужное внимание к посту со стороны наблюдателей российской разведки или пограничников. Присутствие в лаборатории американских специалистов лучше было не афишировать, поэтому сам полковник Лоренц носил здесь только гражданскую одежду, к чему обязал и всех своих сотрудников. Впрочем, для офицера ЦРУ это было привычным даже в стенах здания в Лэнгли,