В общем-то принцессу баловали и обожали все, но именно её воспитание, как будущей императрицы и доставляло массу головной боли. Переживания по этому поводу легко читались на лице не только принца Януша, но и ещё двоих присутствующих мужчин: маркиза Винселио Грока и командира Дивизиона Серджио Капочи. В данный момент они все втроём пытались помочь императору с окончательным решением вопроса о дальнейшей судьбе малолетней принцессе. Обсуждалось место её дальнейшего обучения.
Дело в том, что Патрисии Ремминг исполнилось пятнадцать лет, она получила среднее образование и теперь радикально была настроена на самостоятельный выбор в направлении своего дальнейшего усовершенствования. Что не противоречило ни законам, ни чаяниям родственников и близких. Всё бы ничего и ещё совсем недавно девочка соглашалась на поступление в престижнейший университет международных отношений, где учились элитные дипломаты, будущие министры и потомственные главы финансовых, или экономических корпораций. Но пять дней назад принцесса неожиданно изменила своё решение, чем довела круг своих родственников и опекунов до морального шока. Она вознамерилась поступать в военное космодесантное училище.
Причём настаивала на изменении имени, что вообще-то и так разрешалось каждому курсанту, прошедшему испытания и сдавшему вступительные экзамены. Требовала приписать ей лишний год в возрасте, потому как в училище принимали только после достижения шестнадцати лет. Ну и хотела, чтобы вокруг неё больше не мелькали надоевшие телохранители, учители боевых искусств, которые мешали прочувствовать самостоятельность и переход к взрослой жизни. Эти требования, да и сам факт изменения судьбы, и обсуждался на малом, «семейном» совете.
С резким, категорическим отрицанием, выступил принц Януш:
— Нельзя! Этот каприз Патрисии попахивает абсурдом и переходит границы любого здравого рассудка. Жить в казарме, по соседству с грубыми, озабоченными сексуально переростками, которые только и знают что качать свои мускулы да зубоскалить — это недопустимо даже для простушек из крестьянских семей. Её там могут покалечить, как морально, так и физически. Язык не поворачивается предположить нечто более страшное…! И как она потом с исковерканным, извращённым солдафонской тупостью и ханжеством сознанием сможет управлять империей?! Отец, запрети немедленно эту блажь! Потомки тебе не простят! Я — тоже!
Опытнейший политик и управленец, император Павел с хода в карьер попытался воспользоваться пламенным возмущением сына:
— Хорошо! Патрисия продолжит обучение только там, где укажешь ты. Но только при одном условии: ты освобождаешь сестру от ноши управления империей, и сам начинаешь готовиться к приёмничеству. Согласен?