Снова грохот металла о металл – большая фаланга навалилась на центр имперцев, возглавляемый бар Нуратом; третий отряд заворачивал налево, явно намереваясь ударить во фланг. Словно ожившая иллюстрация к учебнику древней военной истории разворачивалась перед глазами Георгия Одинцова; впервые с тех пор, как попал в это измерение, он видел крупную битву, столкновение армий двух огромных государств – и, несомненно, противоборство двух военных доктрин.
Ксамиты явно специализировали свои войска. Стрелки метали стрелы и камни. Легкий пехотинец умел быстро наступать и отступать, действовать дротиком… что же еще? Одинцов поднял взгляд на поле сражения, где полуголые бойцы эдората добивали молодых солдат бар Кирота. Да, они еще неплохо обращались со своими кривыми кинжалами, походившими на ятаганы…
Тяжеловооруженные разделывали противника с основательностью дорожного катка. Они искусно владели пиками, несли тяжелые щиты, держали строй и наверняка отличались чудовищной выносливостью – сражаться под жарким солнцем в бронзовых доспехах мог не каждый. Но Одинцов не сомневался, что в поединке один на один воин Айдена превосходит ксамитского фалангита. В имперской армии не было легкой и тяжелой пехоты, инженерных войск, пращников и стрелков – последних, при необходимости, предпочитали нанимать на время среди обитателей западной части Джейда, десятилетиями воевавших с горцами Диграны. Имперское войско состояло из с о л д а т. И предполагалось, что эти солдаты, как римские легионеры, способны на все. Они действительно умели если не все, то многое, но справиться с фалангой было выше их сил.
Над плотной группой всадников, окружавших бар Нурата, взметнулось копье с вымпелом. Сигнал! Одинцов, скатившись с кургана, прыгнул в седло. Тархи не разгонялись подобно лошадям, они с места рвали в галоп. Хайриты стремительно вылетели из-за холма, растягиваясь колонной по двое; Ильтар вел первую сотню, Одинцов со своей замыкал строй.
Бешеным скоком длинная змея всадников мчалась наперерез третьей фаланге. Плавно покачиваясь на спине своего вороного зверя, Одинцов разглядел, что ксамиты даже не замедлили шага. Может, гордость подавляла страх перед невиданными животными, либо уверенность в своих силах – или же привычка к дисциплине, вколоченная с юности палками сержантов. Они шли вперед, выставив длинные пики над стеной окованных бронзой щитов.
Сзади щелкнула тетива – Чос пытался достать врага стрелой из короткого джейдского лука; с арбалетом, который хайриты натягивали вручную, он справиться не мог. Hедолет. Одинцов, разминаясь, махнул челем – раз, другой. Длинное древко уже привычно скользило в ладони, клинок то сверкал у самого лица, то змеиным жалом выстреливал вперед.