С глубоким вздохом он аккуратно свернул пергаментный лист в трубку и запрятал в потайное отделение шкафа вместе с прочими своими сокровищами – вазой, кинжалом и «зажигалкой». Солнце опускалось за каменную стену, парк погрузился в полумрак. Пора. Златовласая ждет. Единственное существо в этом мире, которое знает крохотную частицу правды о нем. Всего лишь то, что он – не Аррах бар Ригон. Кто же тогда? Дальний родич из Хайры, которого она любила… Человек, заменивший ей Арраха, прежнего суженого…
И они будут любить друг друга сегодня, любить со всем пылом юности, жадно и нежно, как в тот самый первый раз в саду… Потом уснут, усталые и счастливые… И тогда придет ЭТО. Может прийти.
Уже пять или шесть раз Одинцова беспокоили внезапные ночные атаки. Они начались давно, с месяц назад, когда экспедиция миновала зону пограничных лесов, вступив на прибрежную равнину. Казалось, после той памятной ночи, когда он сражался с ксамитами и встретил Р’гади, Шахов с Виролайненом оставили его в покое. Но нет! Теперь Одинцов понимал, что старый академик скорее всего был занят совершенствованием своей дьявольской машины.
Теперь Виролайнен начал пристрелку. Попытки установить контакт были очень слабыми и кратковременными, но Одинцов сумел уловить нечто новое – и пугающее. Исчезло ощущение неимоверно тонких пальцев или щупальцев, шарящих в мозгу, прекратились ночные кошмары; теперь взломщик проникал в его голову, обутый в мягкие шлепанцы, и поднимал крышки тайных ларцов его разума руками в бархатных перчатках. Пока он еще замечал эти вкрадчивые прикосновения и вовремя просыпался. Но что случится потом? Виролайнен – упрямый старый пень… да и Шахов не лучше…
Одинцов тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и вышел из кабинета.
* * *
Он медленно сел, спустил ноги на пол и согнулся, уставившись в полузабытьи на собственные пальцы, мертвой хваткой стиснувшие колени. Потом его взгляд, бессмысленный, непонимающий, метнулся в сторону. Рядом на постели спала юная женщина. Красивая, с золотыми волосами. Лидор…
Он что-то должен был вспомнить… Что-то связанное с ней? Нет, не то… Глаза беспорядочно метались по обширному покою, по стенам, обтянутым шелком, влажно мерцавшим в пламени свечи, по резной мебели с медальонами из хрупкой золотистой кости, по большому пушистому узорчатому ковру, покрывавшему пол. Не то, не то, все не то…
Постепенно в нем зрело убеждение, что ни богато убранная спальня, ни красавица, лежавшая рядом, ни весь огромный мир, простиравшийся за окном, не подскажут ответ. То, что он искал, было в нем самом. И едва он понял это, как память откликнулась мыслью: вернуться! Он должен вернуться! А для этого…