Между седьмой и восьмой станциями назначен ночлег. В приземистой хижине из лавовых глыб постояльцу дают миску горячего риса, несколько ломтиков соленой редьки, сырое яйцо, место на нарах, пару одеял.
С восьми вечера до часу ночи полагается спать. Но где там! Ощущение такое, будто ты улегся не в горном приюте на высоте 3300 метров, а на перроне вокзала или у дороги, по которой гонят гурты скота. Словно копыта, цокают по камням сотни посохов, звякают бубенчики, привязанные к каждому из них, чтобы путник не отстал в тумане. Ни на минуту не стихают топот, свистки, крики лоточников. Как из вокзального громкоговорителя доносятся голоса проводников, перекликающихся с помощью карманных раций.
Давно стемнело, а люди все идут и идут. Поистине армия на марше через перевал.
Пора двигаться дальше. Вклиниваюсь в строй, и в глазах начинает рябить от пляшущих по камням лучей карманных фонариков. Лучше уж смотреть не под ноги, а по сторонам, тем более что зрелище того заслуживает. Ночное шествие выглядит как сплошная вереница огней, которая начинается где-то у подножья и, извиваясь зигзагами, уходит в немыслимую высь, к звездам.
Начинает светать. Прибавляю шагу: не пропустить бы восход! Однако общий темп движения, наоборот, замедляется. Торопить впереди идущих бесполезно: им некуда ступить. В предрассветных сумерках видно, что оставшийся отрезок тропы сплошь забит людьми, которые движутся к вершине со скоростью очереди за газетами.
Самое время присмотреться к попутчикам. Идут целые семьи со старыми и малыми («Ну что ты хнычешь! Осталось совсем немного. Помоги-ка лучше бабушке. Видишь, она и то не жалуется!») Модно подстриженные девушки в джинсах с бахромой несут гитару и проигрыватель с пластинками.
Нестройный хор седовласых мужчин юношески-задорно поет по-латыни студенческую песню: врачи-однокурсники дали зарок совершить это восхождение тридцать лет назад. Учитель рассказывает в мегафон колонне заспанных школьников о природе вулканов. К словам его почтительно прислушивается экскурсия крестьянок с Хоккайдо.
Для двух молодых пар восхождение на Фудзи заменяет свадебное путешествие. («Мы оба работаем в шахте, вот и решили: не все же лазать вниз, надо хоть раз забраться и наверх. По крайней мере, будет что вспомнить и нам и невестам…»)
Пять миллионов экскурсантов приезжают каждый год к подножию Фудзи. Четверть миллиона человек ежегодно совершают восхождение на вершину. В этом пестром потоке совершенно теряются белые одежды пилигримов, бормочущих старинные заклинания: «Да очистятся шесть чувств».