Здесь, как нигде, постигаешь меру народной любви к Фудзи. Здесь убеждаешься, что восхищение ее красотой воплощает тот самый культ родной природы, который сидит в душе японца прочнее всех религий.
Легко понять, какое смятение вызвала в стране весть, что безупречные очертания горы – излюбленный образ японского искусства – находятся под угрозой!
Гора-святыня, гора-символ разрушается. Даже издали, из окна экспресса Токио – Осака, на темном конусе Фудзи видна вертикальная белая полоса. Это остатки снега на теневой стороне Большого провала, который глубоким, трехкилометровым шрамом прорезает западный склон.
А уж взобравшись на Фудзи, можно обследовать ее рану почти вплотную. Если пройти на запад по кольцевой тропе, опоясывающей гору на уровне пятой станции, выше по склону видишь ущелье, похожее на разинутую пасть. Начинаясь у вершины, у кромки кратера, оно постепенно расширяется до пятисот метров, а перед чертой лесов сужается вновь, уходя оврагом вплоть до подножья.
Сравнение Фудзи с гигантским отвалом шлака можно отнести не только к поверхности, но и к структуре этой вулканической горы. В японских летописях упоминаются восемнадцать ее извержений, последние из которых произошли в 800-м, 864-м и, наконец, в 1707 году, когда даже удаленный на сто километров Токио был засыпан слоем пепла в пятнадцать сантиметров толщиной.
Из этой же бурой пыли и пористых осколков, то есть грунтов рыхлых, непрочных, и сложены склоны горы, если не считать нескольких окаменевших лавовых потоков. Когда стоишь перед Большим провалом, кажется, что его дно поминутно простреливают пулеметные очереди: то тут, то там взметаются облачка вулканической пыли от падающих камней.
Оползни и обвалы учащаются весной, когда из-под снеговой шапки горы сочатся талые воды, а также в пору осенних тайфунов, когда ливневые потоки катят вниз глыбы застывшей лавы, загромождая ими речные долины у подножья.
Специалисты утверждают, что, если не принять срочных мер, Большой провал вскоре прорежет кромку кратера. Процесс эрозии тогда резко усилится, и через несколько десятилетий Фудзи станет похожа на половину зуба, выщербленного огромным дуплом. О разрушении Фудзи заговорили даже в японском парламенте. Это вызвало взрыв страстей от причитаний, что святыня прогневалась на осквернивших ее людей, до самых неожиданных проектов спасения горы.
Ученые, например, считают, что куда большим кощунством, чем толпы экскурсантов, является спекуляция на народной любви к горе. Восемь страниц телефонной книги занимают названия коммерческих фирм, начинающихся со слова «Фудзи». Дельцы знают, что внутри страны такая марка рождает доверие, а на мировом рынке служит олицетворением Японии. Ученые предложили взимать специальный налог с корпораций, носящих имя священной горы, чтобы на эти деньги вести борьбу с эрозией.