Ставр задумался, поглаживая седую бороду. Можно было поклясться, что за этим выпуклым лбом пощёлкивает и жужжит машинка не хуже "Intel Pentium 4".
— Прав Великий Кнез, что-то недоброе надвигается. Как моряк по цвету неба судит о надвигающемся шторме, так и я, многогрешный, всю жизнь проведя в делах думных, сужу о наступлении бед великих.
Видно было, что тут старый не лукавит ничуть и говорит всё это с неподдельной болью и беспокойством.
— Какие признаки? — по-деловому спросил Акела.
— Признаки? — задумался Ставр, — Самый первый — нечисть чуждая из-за границы полезла. Раньше самой большой бедой было — разбойники в лесах, ну, лешак кого запутает или водяной утащит. А сейчас… Чёрные орки творят такое, что я о разбойниках вспоминаю, как о первой девке. Вера в богов пошатнулась, даже ты, Кнез, этому способствуешь, инородцев этих у себя привечая…
— Хватит! Об этом я раз и навсегда сказал — не твоего ума это дело. Мне со старой верой к западным государям ходу нет. Они все в Христа веруют и народы ихние тоже. А мы, до сей поры, в язычестве погрязли! Коли потребуется — половину страны калёным железом выжгу, а своего добьюсь. Потом народ сам мне спасибо скажет.
— Если живой останется, — негромко сказал Акела.
— Что?! И ты, витязь, туда же? Да я…
— Не спеши гневаться, кнез, — спокойно продолжил он, — допрежь всего знай, что мы сами христиане.
— Как это? — чуть растерялся Великий Кнез, — так вы же из другого мира?
— Этот мир тоже русский, — сказал Барс, — и там были и Сварог и другие наши боги. И Христос тоже был и его тоже распяли на кресте.
— Видишь! — торжествующе воскликнул Бран, — значит, прав я, боярин, а ты мне супротивничаешь. Смотри!
— Прав, да не совсем, — опять вмешался Акела, — сам Иисус против язычества выступал из-за того, что против человеческих жертвоприношений был. Христианская вера свет разума и добро проповедует, она против зла и крови. Как же ты добро злом и страхом насаждать будешь?
— Может, и прав ты по-своему, витязь, — с трудом сдерживаясь, глухим голосом ответил правитель, — только, уж не посетуй, свою волю я сам буду выражать, как сам нужным сочту. Со здешним народом только силком можно.
Он поймал упрямый взгляд Акелы и сжал пальцы в кулак, вскочив со своего места, отпихнул помешавший стул и стал нервно расхаживать. Светланка, с испуганным глазами следила за отцом. Словно ища заступы, прижалась к Ставру, а он, не вмешиваясь в разговор, ласково поглаживал девчонку о голове.
— Я вас на службу беру, чтобы Руссию от напастей уберечь. А коли вы у меня на службе, то законом для вас будет моё слово, а не его, — Бран мотнул головой в сторону нахохлившегося боярина. Акела опустил глаза, чтобы Кнез не увидел в них то, от чего начальство вечно заводится.