— Откуда вы знаете? — спросил он с растущей подозрительностью.
Этой женщине слишком многое было известно. Кто же она на самом деле?
Она пожала плечами и приняла простодушный вид.
— Я приходила сюда несколько дней назад, вместе с мужем. Он хотел проверить все опоры. Пока ему было не до меня, я прогулялась по стройке.
— Я спущусь здесь. Возвращайтесь к мужу, — твердо произнес он.
Не дожидаясь ответа, Луи начал спускаться. Было абсолютно темно, и он держался за стену, чтобы не упасть. Лестница была прямой и крутой. В какой-то момент возникла маленькая площадка, он ощутил под правой рукой шероховатое дерево. Должно быть, это уровень залы для приемов, до Луи доносились голоса гостей. Он продолжал спускаться. Внизу появился слабый свет. Фронсак заторопился.
Последняя площадка выходила на очень темную кухню. Одно из оконных стекол было разбито. Многочисленные факелы освещали двор, отбрасывая пугающие тени и отблески в комнату.
Должно быть, эту старую кухню использовали как винный погреб, ибо здесь были расставлены бочки. На полу валялось несколько щербатых кувшинов. Он разглядел отверстие колодца в одном из углов и подошел к нему.
Неужели Гастона сбросили туда?
Тут Луи с радостью убедился, что отверстие забрано крепкой ржавой решеткой. За спиной его послышался легкий шорох, идущий с лестницы. Он испугался и бросился к камину, где в золе лежал крюк для котла. Это было смехотворное оружие, но он готовился дорого продать свою жизнь.
На лестничной площадке возникла темная тень. Он с облегчением узнал платье Луизы Муайон.
— Зачем вы пошли за мной? — гневно спросил он, едва она вошла на кухню.
Луи тут же пожалел об этой вспышке и дал себе слово сдерживаться.
— Из любопытства, — ответила она, пожав плечами.
Не выпуская из рук железный обломок, Луи направился к двери и осторожно открыл ее. Перед ним была конюшня. Там еще сохранились стойла и везде валялась солома. Он двинулся вперед. На полу, среди клочьев соломы, лежало тело.
Луи ринулся вперед, хотя уже узнал рыжие волосы. Это был Гастон.
Фронсак склонился над телом. Его друга связали и заткнули рот кляпом, но открытые, бешено вращающиеся глаза свидетельствовали, что он жив!
Уже и Луиза, подбежав к нему, встала на колени. Луи попытался выдернуть кляп, однако тот был перехвачен кожаной лентой, завязанной узлом, который никак не удавалось развязать. Гастон стонал от ярости или боли. Луи осмотрел путы — все они оказались кожаными.
Сердце Фронсака билось как сумасшедшее. У него не было ничего, чтобы освободить друга! И в любой момент могли появиться их враги. Тогда он решил бежать за помощью к Никола, но вдруг заметил, что Луиза, присевшая на корточки, выпрямилась. Она подняла подол своей скрытницы, открыв лодыжку. К ее ножке — совершенно прелестной! — был привязан охотничий кинжал в ножнах из черной кожи. Вынув его, она вновь наклонилась и одним точным движением рассекла ленту, державшую кляп.