— Это интересная проблема. Знаете ли вы, что мои анаморфозы — также некий способ сокрыть истину?
— Именно поэтому я приехал просить совета у вас. А, кроме того, мне сказали, что отец Марен Мерсен — великий математик, к тому же знакомый с самыми одаренными в его науке людьми королевства. Мне очень хотелось бы обсудить с ним эту проблему.
— В самом деле, отец Мерсен способен подать хороший совет, — признал Нисрон, поглаживая свою бородку. — Полагаю, спрашивать об истинной причине ваших разысканий бесполезно?
— Спросить-то вы можете, однако вот ответить я не смогу, — с легкостью отшутился Луи.
Нисрон на мгновение заколебался, а затем предложил гостю:
— Пройдем через церковь. Большой двор, который служит нам внутренней галереей, находится с другой стороны.
Они вошли через маленькую дверь в церковь и обогнули хоры. Затем отец Нисрон открыл еще одну дверь, и Луи увидел перед собой второй квадратный сад, окруженный аркадами. Широкий коридор под аркадами был внутренней галереей монастыря.
— Не могли бы вы подождать минутку, шевалье? — спросил монах.
Нисрон направился в другой конец галереи, где стояли два монаха в рясах из грубой плотной шерсти. Один из них повернул голову в сторону Луи, пока Нисрон о чем-то говорил ему. Фронсак узнал точеные черты лица, тонкие усы и короткую бородку отца настоятеля. Он уже встречался с этим человеком, который внешне очень напоминал кардинала де Ришелье.
Когда Нисрон умолк, отец настоятель неторопливо двинулся навстречу гостю.
— Мсье Фронсак, — предложил он, подойдя настолько близко, что мог не повышать голоса, — не хотите ли пройтись вместе со мной?
Луи кивнул, и они безмолвно направились в противоположный конец коридора с аркадами.
— Известно ли вам, мсье Фронсак, что внутренние монастырские дворы имеют четырехугольную форму, потому что четыре галереи символизируют четыре райских реки?
— Я знаю, отец мой. Реки эти называются Фисон, Геон, Хиддекель и Евфрат. Я учился в Клермонском коллеже.[62]
— Стало быть, вам известно, что вы прогуливаетесь сейчас по земному воплощению Эдема, — улыбнулся отец настоятель. — Вы способны солгать в столь священном месте?
— Солгать? Конечно, нет, отец мой. Но утаить правду — возможно! — улыбнулся в ответ Луи.
Отец настоятель остановился и, смеясь, взглянул на Луи:
— Узнаю воспитанника иезуитов! Но вы, по крайней мере, откровенны. Готов допустить, что это своего рода добродетель… Кто вас послал, шевалье?
— Никто, просто я пытаюсь разрешить некую задачу.
— Что вам известно об отце Мерсене? Разве вы не знаете, что он весьма догматичен? И значение для него имеет только католическая римская вера? Зачем же станет он помогать вам, коли вы сами признались отцу Нисрону, что считаете превосходной книгу этого ужасного Антуана Арно?