– Брешете, дяденька! Не брал я, вот те крест святой!
– Нету часов! – ахнул пузатый. – Золотых! С боем! «Павел Буре»! Держи его!
И крепко схватил черноволосого мальчишку за ворот.
– Не брал я! – надрывался тот. – Как можно – чужое брать!
– Да они у него в кулаке зажаты! – показал синий. – Я видел!
Вокруг собралась кучка зевак, но почти сразу же и рассосалась. Похоже, поимка воришки здесь была делом обычным и неинтересным. А Ластик задержался – он такое раньше только в кино видал.
Предполагаемый карманник разжал кулак – в нем ничего не было. Показал второй – тоже пусто.
– Но… Но я собственными глазами видел! – растерялся чиновник. – Клянусь вам!
Толстяк заозирался по сторонам, крикнул:
– Полиция! Полиция! Вот черти, когда надо – не дозовешься.
Но это он ошибся. От церкви, придерживая саблю, бежал милиционер, то есть городовой. Не тот, которого Ластик видел во дворе своего дома, – другой.
Пострадавший и свидетель, перебивая друг друга, принялись излагать, как было дело. Мальчишка помалкивал – только всхлипывал и размазывал по лицу слезы.
Ластику стало его жалко. Может, синий ошибся?
– Обыскать его, мерзавца! – потребовал владелец часов. – Запрятал куда-нибудь.
Городовой кивнул:
– Это мы мигом! И взялся за дело.
Присел на корточки, принялся ощупывать паренька.
Тот бубнил, давясь рыданиями:
– Грех вам, господа, сироту обижать.
Слезы из его глаз лились прямо ручьем. Страдалец встретился с Ластиком взглядом и вдруг отчебучил: оскалил зубы, между которыми блеснул кончик золотой цепочки, да еще подмигнул, но слезы при этом течь не перестали.
– Нету, господа, – объявил городовой. – У меня рука хваткая. Были бы – сыскал бы.
– В участок его. Тряхнуть как следует, – потребовал толстяк.
И чиновник тоже не унимался:
– Я, слава богу, в здравом уме и на зрение не жалуюсь. Может, он за щеку сунул?
– А ну, разинь рот! – велел мальчишке полицейский.
Сам раздвинул ему губы, полез своими толстыми пальцами. Всё, пропал, подумал Ластик, морщась.
– И во рту нету. – Городовой развел руками. – Прощения прошу, господа, но, похоже, обмишурились вы. В участок сопроводить не могу, потому против закону. За отсутствием присутствия покраденного предмета.
Взял под козырек и воришку выпустил. Тот, не дожидаясь конца препирательств, дунул за угол Петроверигского переулка. И только теперь, глядя в спину убегающему, Ластик сообразил. Цыганенок! Красная рубашка! Кудлатый! Уж не за этого ли жулика принял его дворник Рашид?
Бросился следом за ловкачом. Во-первых, через Петроверигский тоже можно было попасть к Солянке. А во-вторых, любопытно – куда ж он часы-то дел?